FEMDOM, BDSM, SPANKING. Лето у тетки Фелисии

Марек долго не мог заснуть. За окном шумел ветер, ветки били в стекло. Грубая ткань, из которой были сшиты кальсоны, натирала ему кожу. Чесался пах. Но юноша терпел. Он не позабыл, что тетка обещала его наказать. Ближе к полуночи Марек все же заснул, и проснулся уже на рассвете от того, что его пенис поднялся, отвердел и уперся в плотную ткань кальсон. Марек застонал и попытался стянуть с себя кальсоны. Потом юноша вспомнил про завязки. Он завел руки за спину и стал на ощупь развязывать узлы. С узлами Марек быстро справился, тетка завязала шнурки на бантик. Юноша стащил с себя ненавистные кальсоны и привычно взял в кулак одеревеневший горячий пенис. Марек вспомнил поцарапанные коленки Катаржины и ее лукавую улыбку. Юноша застонал, выгнулся на кровати и залил простыню семенной жидкостью.

Надо, всё спрятать и не позабыть надеть эти чертовы кальсоны, подумал Марек и сладко заснул. Юноша спал так крепко, что не проснулся, когда утром пани Фелисия зашла во флигель и сдернула с него одеяло.

– Ах, какая гадость! Какой кошмар! – воскликнула пани Фелисия и прижала руки к лицу.

Щеки у нее запылали от возмущения и гнева. Пани Фелисия вышла из флигеля и вернулась обратно не позднее чем через пять минут. В руках она несла несколько длинных ивовых прутьев. Прутья блестели от соленой воды. Следом за теткой шли обе горничные. Долговязая Грася и невысокая, крепко сбитая Алиша. У Алиши было невыразительное широкое лицо, узкие глаза и иссиня—черные коротко остриженные волосы, которые лежали на ее маленькой голове, как шлем.

Три женщины стояли во флигеле возле кровати Марека и смотрели на голого юношу и испачканную семенной жидкостью простыню.

– Держите мальчишку за ноги и за руки, – велела горничным тетка, – да крепче держите!

Встав в изголовье и изножье кровати, Грася и Алиша крепко схватили юношу за запястья и щиколотки. Марек что—то замычал во сне и замотал головой, но не проснулся.

– Доброе утро, Марек, – сказала пани Фелисия и, невысоко взмахнув рукой, ударила юношу ивовым прутом по ягодицам.

Марек, еще толком не проснувшись, подскочил на кровати. На белых ягодицах появилась вишневая полоска и стала быстро темнеть.

А тетка стегнула Марека прутом еще и еще раз. Юноша закричал. Жгучая боль от розог в одно мгновение выдернула его из теплого сладкого сна. Широко распахнув глаза, Марек испуганно озирался по сторонам. Возле кровати юноша увидел пани Фелисию с прутом в руке. Юноша попытался соскочить на пол, но Грася и Алиша крепко его держали.

– Пани Фелисия за что?! – закричал Марек.

– Сам знаешь за что, – отвечала тетка.

Пани Фелисия порола его не торопясь и считала вслух.

– Четыре!… Пять!… Шесть!…

Пытаясь уклониться от розги, юноша ерзал на кровати и вихлял ягодицами. Он старался сдержать крик и мычал, закусив губу… Грася, склонившись над Мареком, стояла в изголовье, но юноша не знал, кто держит его за ноги. Повернув голову, он увидел Алишу. Горничная улыбалась и пристально смотрела на Марека своими узкими черными глазами.

– Восемь!… Девять! Я тебя отучу от этого греха!

– Я не буду! Никогда не буду больше! Простите, пани Фелисия! – Кричал, давясь слезами, Марек.

– Десять! – Тетка хлестнула прутом последний раз и бросила его на пол.

Наверное, пани Фелисия, чтобы подвести итог наказания хлестнула розгой со всей силы. Юноша дернулся всем телом и даже взвизгнул от нестерпимой боли.

Горничные отпустили Марека и вышли из флигеля. Пани Фелисия протянула Мареку руку, и юноша несколько раз поцеловал ее крепкие пальцы и покрашенные темно—вишневым лаком ногти.

– Спасибо за порку, тетя Фелисия, – поблагодарил Марек.

– Живо одевайтесь и спускайтесь в гостиную. Я жду вас к завтраку.

Тетка ушла. Марек лежал на кушетке. Его ягодицы исхлестанные прутом нестерпимо горели, а перед глазами стояло улыбающееся наглое лицо Алиши. От обиды, боли и унижения хотелось плакать. А еще по какой—то непонятной причине Марек чувствовал сильное возбуждение, его пенис снова стал подниматься и твердеть.

Глава седьмая.

В тот июньский вечер пани Фелисия сидела в увитой плющом старой беседке, в углу сада. Рыжие солнечные лучи горели в листве яблонь. Пани Фелисия читала роман русского писателя Николая Лескова. Женщина зачиталась и не слышала, как заскрипела калитка, не слышала легкие девичьи шаги по садовой дорожке.

– Пани Фелисия, добрый вечер! – окликнула ее Катаржина.

Тетка оторвала взгляд от книги. Она увидела стройный девичий силуэт и рыжие от вечернего света рассыпанные по плечам волосы.

– Катаржина, добрый вечер! Как я рада, что ты заглянула к нам в гости. Сейчас скажу, пускай нам самовар принесут.

Панночка села на стул, а на другой подле себя положила какой—то сверток.

– Алиша, голубушка, принесите нам самовар! – крикнула пани Фелисия.

Катаржина оглянулась через резную ограду беседки и увидела долговязую горничную Грасю, которая срезала длинные прутья, с растущей в огороде молодой березки.

– Это для розог? – с интересом спросила панночка.

– А для чего же, – вздохнула тетка, – завтра пан Казимир приедет Марека учить. Он всегда велит, чтобы свежие розги были.