Фемида его любви — 2 (СИ)

— Я услышала тебя, только ответь мне напоследок. Обещай, что честно скажешь, — просипела, не веря ни единому слову.

— Врать не буду, обещаю.

— Скажи, что я тебе безразлична. Скажи, что не нужна и я больше ни слова не скажу, все сделаю, как ты хочешь. Я же вижу, тебя будоражат мои касания, ты едва держишься, чтобы не поцеловать меня. Ну, скажи, что не любишь. Давай, Леш, скажи мне, глядя прямо в глаза. Говори: ты мне не нужна и я не хочу быть с тобой. И больше я ни слова не скажу.

Вестник склонил голову набок, задумчиво рассматривая мое заплаканное лицо. Я не первая, кто говорил ему подобные фразы. Не первая девушка, спрашивающая о любви, потеряв гордость. Не первая, но желала быть единственной, кому он ответит «люблю» и не упустит. От его ответа зависело многое.

— Иди, собирай вещи, Шура. У нас мало времени, — ответил и демонстративно засунул в рот сигарету, закурив. Закрылся. Снова спрятался в ракушку, нацепив на лицо маску циника и сухаря, забыв, что я знала его настоящего.

Я выскочила из машины, хлопнув дверью и побежала к подъезду, вытирая скользящие ручьи слез по щекам. Алекс нагнал меня у двери, отбирая сумку, в которой я никак не могла найти ключи.

— Я помогу донести вещи, — пояснил, копошась в моем ридикюльчике. Найти ключи у него тоже не получилось, а я вспомнила, что оставила их в пальто.

— У консьержа есть запасной, — вспомнила, шмыгнув носом. Когда хотела нажать на кнопку вызова, у подъезда припарковалась «Хонда» Молчуна. Он мне напомнил фокусника, достающего из шляпы кролика, потому что в руках нес мое пальто.

— Тебя там не покусали? — хмыкнул Алекс, накидывая мне на плечи пальто.

Артем проигнорировал Вестника, а вот мне подмигнул и жестом показал, чтобы проверила телефон. Достав мобильный, я ошалело смотрела на десяток пропущенных от подруг и свежий от Краснова. Саше решила перезвонить сразу, почуяв неладное.

— Принцесса, у тебя все в порядке? — его голос был взволнованный, а динамик моего телефона достаточно громким, поэтому Вестник все прекрасно слышал и нахмурился.

— Да, все хорошо. А что такое?

— Твои подруги позвонили, сказали, ты пропала и тебя забрал твой бывший. Это правда? Ты сейчас где? Саш, не молчи. У тебя все хорошо?

Следом у него трубку выхватила Алекса:

— Санчо, ты где? Тебе нужна помощь?

— Сестрен, я… В общем, мы решили сойтись. Он сделал мне предложение и очень рад тому, что у нас будет сын. Мы сегодня на УЗИ были, — выдавила из себя.

— Ты с НИМ?!

— Да. Передай Саше, что я сейчас собираю вещи и переезжаю. Позвоню чуть позже, сейчас не очень удобно.

— Подожди, мы через час приедем. Мы уже подъезжаем к городу. Саша, ты меня слышишь?!

Я скинула вызов, выключая телефон. Затем достала ключ, открыла дверь, пошла в подъезд. Алекс тенью просочился следом, заговорив, когда мы зашли в лифт:

— Он у тебя записан, как Санечка… — протянул, поджав губы. — И зовет тебя принцессой… А как я у тебя записан в телефонной книжке?

— А твоего номера у меня вообще нет. Я его удалила, — дерзко взглянула на него, гордо выходя из лифта. Казалось, весь этаж слышал, как Вестник заскрежетал зубами от злости, пока я упивалась маленькой победой. Пусть подумает на досуге, как удаляться из жизни тех, кто тебе не безразличен.

В квартире я суетливо собирала вещи. У меня их было не так много, но несколько сумок и один дорожный чемодан набралось.

— Не смей поднимать тяжести, — Алекс пресек мои попытки взять одну из сумок. — Принцесса, возьми свои каракули, они как раз легкие.

— Еще раз назовешь мои картины каракулями, я их нарисую у тебя на лбу зеленкой. Понял? — Меня обожгло, когда он коснулся моей руки, забирая вещи.

— Напишешь, — поправил меня. — Картины пишут.

Не стала объяснять, что каракули как раз рисуют, а картину пишут. Я не удержалась и ударила его папкой, в которую сложила свои работы, в следствие чего те разлетелись по комнате. С досадой простонав по-детски «бли-и-ин!!!», бросилась их собирать, ударившись лбом об Алекса, который решил мне помочь.

— Ты прекратишь драться?! — возмутился он, хватаясь за переносицу.

— Это проклятье Пикассо тебя настигло! — я рассмеялась, потирая лоб.

— Какое еще на хрен проклятье? — простонал он, продолжая держаться за нос.

— Каждый, кто назовет работу художника каракулями, непременно получит по заслугам, — продолжила глумиться. — Давай посмотрю, что у тебя там?

— Синий квадрат Козловой у меня там, — огрызнулся, вставая на ноги. — У тебя лоб чугунный, фу-ух, в глазах даже потемнело.

— Так это я Козлова. А представь, какой был бы удар, будь я Барановой, — хихикнула, наблюдая за тем, как он ощупывал нос. Ну, прилетело ему и правда хорошо, но по заслугам. Меньше будет включать железного канцлера и обижать меня.

— Пойдем, — вздохнул он, убедившись, что с носом все в порядке. — Нам пора.

Я с ним была солидарна. Пересекать его с Сашей и сестрой мне хотелось меньше всего.

Глава 23