Фемида его любви — 2 (СИ)

Я терялась в его потемневшем от страсти взгляде, сходила с ума от рук по моему телу и потерялась в кайфе, не понимая, вызван тот приятно растягивающим меня членом или тем, как Алекс жадно реагировал на каждый мой стон, будто сгорая и рождаясь вновь. Каждый толчок все больше выбивал из реальности, наше дыхание снова перемешалось, слившись во все еще голодном поцелуе.

Долгожданную эйфорию поймали одновременно. Я не сразу смогла прийти в себя, обмякнув на Алексе. Тело приятно подрагивало после мощного оргазма и у меня не было сил подняться, да и не хотелось. Я тяжело дышала Алексу в плечо, наслаждаясь сбившимся мужским дыханием.

— Я соскучился, — вдруг тихо произнес мне на ухо, вызывая новую порцию кайфа, который покатился по венам, от чего я чуть ли не замурчала вслух.

— Сейчас или вообще? — уточнила, с трудом отлепившись от него.

— Вообще. Скучал, — убрал мне волосы за ухо, нежно поцеловав в губы.

— Я боялась, что ты не вернешься сегодня, — призналась, поджимая губы.

— А я боялся, что больше не услышу твою бесперебойную трель, поэтому дал себе слово вернуться, — хмыкнул. — Слезай с меня, а то я до утра тебя не отпущу.

Глава 26

На этот раз я проснулась раньше Вестника. Усталость взяла над ним верх, поэтому он ухом не повёл, когда сработал будильник. Зато на мои неуклюжие попытки перелезть через него среагировал недовольным ворчанием и громко захрапел. Я решила воспользоваться ситуацией. Будет время привести себя в порядок, приготовить завтрак и подготовить речь для того, чтобы Алекс меня отпустил в универ. Затея сомнительная, но мне очень хотелось. Возможно, уже завтра меня куда-то увезут, пряча от врагов, а я не попрощалась с подругами.

Ночью мы приехали в небольшой частный домик, расположенный в относительной близости к универу. Всего тут было две комнаты, ванная с туалетом и кухня. На удивление, дом был обжитой и в нем были вещи Вестника. Если сравнивать с прошлыми квартирами, тут было уютно. В комнате стоял огромный фикус, высотой выше меня, на кухне висела картина неизвестного художника с абстракцией. И идеальный порядок. Все по полочкам. А вот в ванной только мужские вещи и одна зубная щетка. Мне уже не привыкать мыться мужским шампунем и чистить зубы вымазанным пастой пальцем. Это становилось традицией.

Поблукав еще немного по дому, я залезла в шкаф, взяв из него одну из рубашек Алекса. Блаженно закатив глаза от пропитанной родным парфюмом материи, накинула одежду на голое тело и направилась в кухню готовить завтрак.

Увлекшись нарезкой салата я не услышала, как в кухню зашёл Алекс. От неожиданности выронила нож из рук, когда меня прижали спиной к себе, положив теплые ладони на живот и поцеловали в шею.

— Зачем так рано встала? — спросил, прикусывая мочку уха.

— Выспалась, — мурлыкнула и развернулась к нему, с восторгом рассматривая обнажённую грудь и положила на нее ладони. Он уже успел сгонять в душ, пока я под музыку рубила курицу с салатом. Возможно, наблюдал, пока я пританцовывала.

— Тебе идет моя рубашка, — прищурился он. — Особенно на голое тело. — пальцы соскользнули вниз, сжимая ягодицы.

— Я не нашла свою одежду, а чемодан остался в машине, — рвано выдохнула и примкнула к нему с поцелуем.

Мы полночи занимались любовью, но мне все равно его жутко не хватало. Потому что не может быть достаточно того, чей образ голограммой в твоей голове, не может хватать того, с кем был в долгой разлуке, никогда нельзя насытиться тем, с кем предстоит расстаться. Я готовила себя к расставанию, хоть и молилась, чтобы этот день никогда не настал.

Поэтому сейчас старалась наслаждаться в полной мере возможностью быть с ним, пока не отняли, целуя самые вкусные губы, умеющие целовать жестко, но от этого не менее сладко, и выгнулась дугой навстречу, когда эти самые губы спустились к потяжелевшей груди. Алекс фанател от моей груди, при любом удобном случае лапая ее. Неудивительно. Моя практически полная в прошлом тройка обрела полноразмерную четверку, что его не могло не радовать. Игрался с ней, как дитя малое, даря далеко не детские ощущения.

— Алекс, плита, — вспомнила я все же, на что он, не глядя выключил конфорку, и прижался лбом к моему, томно улыбнулся и обвел большим пальцем контур моих губ. С хищным прищуром наблюдал за тем, как я поймала и погрузила в рот палец, облизывая его.

Синие глаза махом потемнели, подарив мне раздевающий взгляд, хотя там и снимать особо-то было нечего: черная рубашка на голое тело, которое уже было готово принять Алекса. Вестник быстро зажигал меня, активируя первобытные желания, помешанные на похоти, пороке и удовлетворении зуда между ног.

Жадный поцелуй, обрушившийся на полураскрытые губы, стал вратами в мое безумие, где закипали вены, отключалась рациональность и осмысленность. Есть только жажда чувствовать его, существует только сладкое томление внизу живота и вот эти руки, которыми он вжимал в себя, пальцы, которые жадно мяли ягодицы, из-за чего мне захотелось обвить ногами мощный торс, что я и сделала, застонав от глубокого поцелуя.