Фемистокл

- Так и есть, - кивнул Аристид. - Осознание этого выводит из себя кое-кого из эвпатридов и недоумков вроде тебя.

- Позволь тебе напомнит, что и ты в своё время был против Морской программы Фемистокла, - промолвил Филид, уязвлённый до глубины души.

- Да, я заблуждался, - вновь покивал Аристид. - Я и не отрицаю этого. Я был глупцом, когда судил о Фемистокле как о самонадеянном честолюбце. А ты, Филид, как был завистливым недоумком, так им и остался!

- С тобой бесполезно разговаривать! - Филид резко поднялся со стула. - Твой разум помутился. Фемистокл очаровал тебя своей болтовнёй и красивыми замыслами, которых у него великое множество. Я жалею, что пришёл к тебе. Прощай!

Филид удалился, громко хлопнув дверью.

Глава шестнадцатая. СКИТАНИЯ

Разговоры о чрезмерной гордыне Фемистокла стали ходить по Афинам не только в связи с храмом Артемиды Лучшей Советчицы. Для этого находились и иные поводы. Фемистокл часто отказывал в денежной ссуде кое-кому из своих друзей и родственников.

Тогда те начинали возмущаться, говоря, что до войны с Ксерксом Фемистокл был намного беднее, чем сейчас, зато гораздо щедрее.

Эвпатриды, противодействуя Фемистоклу в народном собрании, всячески восхваляли Кимона. Он при своей знатности и богатстве тем не менее не щеголял повсюду в ярком гиматии и роскошном плаще, как это делал Фемистокл. Любой афинянин мог прийти в дом Кимона и увидеться с ним, передать просьбу или пожелание. В дом Фемистокла прийти мог далеко не каждый гражданин Афин, хотя были времена, когда этот дом был открыт для всех.

- Чем объяснить такую скрытность Фемистокла? - вопрошали эвпатриды. - Не прячет ли он в своём доме богатства, награбленные в Ионии?

Народ более всего раздражали слухи о несметных богатствах Фемистокла. Большая часть афинян жила в бедности. Подтверждением этих слухов был храм Артемиды, восстановленный на деньги Фемистокла, а также отстроенное заново поместье во Флии, где его семья проводила летние и осенние месяцы.

Народ выплёскивал своё недовольство на Фемистокла тем, что голосовал против его предложений и всячески поддерживал Кимона. Последний вслух никогда не критиковал Фемистокла, но умело подрывал его авторитет, умасливая толпу подарками и денежными подачками.

Кимон был бессменным стратегом и вёл войну с персами во Фракии. Он никогда не отчитывался в экклесии о количестве золота и серебра, взятых у врага, поскольку демонстративно раздавал всю военную добычу войску. Оставлял ли Кимон себе что-нибудь из персидских сокровищ, никто не знал.

Однажды Аристид выдвинул Фемистокла на должность смотрителя всех афинских рынков. Это была очень почётная и прибыльная должность.

Эвпатриды стали возражать. Они выступали один за другим, перечисляя корыстолюбивые замашки Фемистокла, порицая его за надменную неприступность. Кто-то даже обвинил Фемистокла в неумении воспитывать собственных детей: имелся в виду Архентол, который был известен в Афинах как гуляка, грубиян и лодырь.

В результате Фемистоклу вообще не дали слова. Народ освистал его и с позором прогнал с Пникса.

На другой день архонты вновь созвали народное собрание. Нужно было решить, кому поручить надзор за строительством новых триер. Для этой цели Кимон доставил из Фракии караван судов с прекрасным корабельным лесом. Кимон и Ксантипп предложили на эту должность Фемистокла. Народ согласился с этим предложением без всяких возражений. Не возражали и эвпатриды, понимавшие, что без сильного военного флота Афинам не удержаться во Фракии и на берегах Пропонтиды.

Однако Фемистокл, оскорблённый до глубины души вчерашним поведением сограждан, отказался от этой должности.

Выйдя к народу, он сказал:

- Я не одобряю людей, которые используют один и тот же сосуд как ночной горшок и как ковш для вина.

Кто-то из афинян устыдился после этих слов Фемистокла. Однако подавляющее большинство граждан посчитали его отказ как проявление неблагодарности и гордыни. Народ, избалованный подачками Кимона и эвпатридов, был нетерпим даже к малейшей критике своих действий и решений. Демос ждал преклонения и безусловной покорности, считая, что без народной воли ни один выдающийся муж не сможет прославить себя и отечество.

Поскольку противостояние Кимона и Фемистокла становилось всё более непримиримым, раскалывая афинян на две враждебные группы, эвпатриды заговорили о необходимости процедуры остракизма.

Без долгих проволочек было проведено голосование по этому вопросу.

Необходимое число голосов, а именно шесть тысяч, было набрано.

Архонты назначили день голосования черепками…

В то утро Фемистокл проснулся с ощущением какой-то утраты. Ему казалось, что он не успел сделать что-то важное в своей жизни, что-то упустил. Эта мысль довлела над Фемистоклом, не давая покоя.