Femme fatale выходит замуж

Свинцово-черное небо с блеклыми островками подсветки плыло над ее головой, и почему-то даже сам вид ночного неба вызывал неприятную тошноту. Тошноту вызывали и Москва-река, и пыльные, ледяные перила, к которым сейчас прижималась Жанна. Воспоминания о спагетти с томатами были особенно отвратительны, воспоминания о поцелуях Руслана Айхенбаума вызвали у нее легкий стон…

Жанна качалась на волнах отвращения, и единственным выходом был ее уход от всего этого.

«Начало октября. А должен был быть конец сентября. Конец сентября… Ну и что?» Против своей воли Жанна погрузилась в математические подсчеты. Но числа и календарные дни ускользали от нее, числа тоже вызывали тошноту и отвращение. Какая-то жалкая лишняя неделя не укладывалась в схему. Неделя, которой вполне можно было пренебречь!

Туристы-японцы остановились неподалеку, принялись самозабвенно фотографировать панораму Москвы с памятником Петру и Храмом. Жанна дождалась, пока туристы уйдут, но… но что-то уже неуловимо поменялось в этом мире.

Несмотря на свой возраст, Жанна до последнего мгновения была нелюбимой, нежеланной дочерью. А теперь, спустя всего лишь порыв ветра и смену облаков над головой, она сама ощутила себя уже той, кто мог дарить любовь. И защиту, и нежность, и еще много чего. До тех самых пор, пока дышат ее легкие.

Все то, что она видела в своих фантазиях, вдруг обрело зримую форму. Реальность. И «блю кюрасао» тут ни при чем.

– Мама дорогая… – прошептала она ледяными губами. – Что же это я делаю?..

И рысью она помчалась обратно вдоль чугунных перил к своей машине. Марат был больше не властен над ней.

Ремизов стоял у окна, сложив руки на груди. К Жанне он подчеркнуто не приближался.

– Что это было? – спросил он мрачно.

– Ничего, – угрюмо ответила Жанна. Она, тоже сложив руки на груди, сидела на диване и смотрела куда-то в угол. – Я не собираюсь перед тобой отчитываться.

– Ты передумала выходить замуж? Прекра-асно… А я не собираюсь тебя принуждать.

– Очень тебе благодарна, – сухо уронила она.

– Ты всегда делала то, что хотела. Тебе наплевать на других! Ты привыкла вытирать ноги о людей, – мстительно произнес он.

– А ты зануда! – вскинулась она.

– Я тебя просто спросил, где ты была, с кем пропадала половину ночи! Я тебя ревную!

– Ах, ты меня ревнуешь… – язвительно засмеялась она. – Так вот, у тебя нет ни малейшего повода для ревности. Я была с Русланом Айхенбаумом в одном клубе.

Ремизов заморгал своими светлыми ресницами.

– И ты утверждаешь, что у меня нет повода ревновать тебя? – возмутился он. – Сбежала от меня с каким-то мужиком…

– Потом я сбежала и от Руслана, – надменно произнесла Жанна. – Если тебя интересует продолжение истории, то далее я стояла на Крымском мосту и всерьез собиралась спрыгнуть вниз.

Ремизов вздрогнул.

– Зачем? – не сразу спросил он, уже совершенно другим голосом.

– Потому что я запуталась.

– Ты поняла, что не любишь меня, – наполовину утвердительно, наполовину вопросительно произнес он.

– Нет. Я люблю тебя. Только тебя и люблю… – угрюмо буркнула она. – Ты теперь сам, наверное, не хочешь на мне жениться.

Ремизов, хмурясь, сел с ней рядом.

– Хочу, – сказал он. – Если бы ты не передумала…

– Я не передумала.

Они помолчали.

– Правда, не ревнуй меня… – тихо попросила она.

Он обнял ее, положил ее голову к себе на плечо.

– Чего тебе не живется, скажи мне, а? Жанна! С моста она вздумала прыгать…

– Иногда бывает так хорошо, что хочется умереть. Когда счастье становится почти невыносимым… Знаешь?

– Знаю. – Он обнял ее еще сильнее. – Но я-то не собираюсь накладывать на себя руки!

– Прости меня, – сказала Жанна.

– И ты меня прости, – сказал Ремизов.

– Господи, а ты-то в чем виноват? – удивилась Жанна.

– В том, что не смог тебя сразу понять.

– Вася! – Она засмеялась и заплакала одновременно. Он осыпал поцелуями ее лицо. «Сказать ему или нет? Нет, не скажу, надо в этом окончательно удостовериться…»

– Я тебя так люблю, что у меня просто сердце разрывается! – печально и нежно сказал он.

– И у меня! У меня прямо все дрожит внутри, когда я тебя вижу или когда о тебе думаю…

«Интересно, а он обрадуется? Наверное, не сразу… Или сразу?» – размышляла Жанна.

– Тебе пора, – напомнила она.

– Что? – Он посмотрел на наручные часы. – А, да… Кстати, тебе тоже пора!

– Нет, я сегодня никуда не пойду. Позвоню Крылову и попрошу отгул.

– Он тебя уволит.

– Ну и пусть! – засмеялась Жанна.

Ремизов ушел.

Жанна достала три заветных банки с килькой в томате. Господи, как долго она мечтала об этом! Со вчерашнего вечера…

Она съела все три банки. Легко. Подумав, расправилась также с колбасой. Закусила апельсинами. Еще подумала и запихнула в микроволновку замороженную пиццу. «Если у меня все время будет такой аппетит, то я через девять… точнее – через восемь месяцев превращусь в дирижабль». Совершенно некстати она вспомнила о женщине, которая была такой толстой, что пришлось выламывать дверные косяки, иначе она не могла передвигаться по собственной квартире.

«А если я ошибаюсь? А если и нет ничего?» – с тоской подумала Жанна.