Femme fatale выходит замуж

Нина Леонтьева села рядом с Юрой на подоконник. Они чокнулись, тихо переговариваясь о чем-то своем.

Жанне стало совсем не по себе. Эти двое вели себя как-то отстраненно, слишком отстраненно – как обычно ведут себя в коллективе только влюбленные люди.

Жанна допила шампанское, разломила апельсин. Сидоров с Айхенбаумом принялись дружно разевать рты.

– Русик, Яша! – засмеялась Полина, лихорадочно блестя глазами (надо было бежать домой, но она все медлила…). – Вы совсем уже!

Жанна положила им в рот по апельсиновой дольке.

От выпитого у нее зашумело в голове. «А почему бы мне не поговорить с Юрой? – вдруг пришла неожиданная мысль. – Вот возьму и скажу ему, что люблю. Может быть, у них с Ниной еще не зашло слишком далеко, может, еще можно что-то исправить… Сколько же можно молчать!»

Гурьев, старательно улыбаясь, принялся рассказывать какие-то постные анекдоты. «А ведь он ревнует… – догадалась Жанна. – Ну да, ему тоже не нравится, что Нина выбрала Юру!» Ей до слез вдруг стало жаль Николая Ионовича.

В мире царила несправедливость.

– О чем ты думаешь? – спросил Айхенбаум, снова наливая шампанское.

– Так, ни о чем… – пожала она плечами.

– Ты грустная…

– Что год грядущий нам готовит… – пропел Сидоров. – Чей год-то? Белой овцы или желтого дракона?.. Или вы, товарищи, не верите во все эти восточные символы?..

– Не верим, – подошел к ним мрачный Боря со стаканом. – На что нам эти драконы с овцами, петухи с обезьянами? Разве мы без них плохо жили?..

Зина Рутковская включила музыкальный центр и подлетела к Боре:

– Белый танец! Боренька, потанцуй со мной…

– Я не умею, – важно сообщил тот, косясь на разложенную на столе закуску.

– А я тебя прошу! – взвизгнула Зина и чуть ли не силой увлекла охранника в сторону.

Селена Леонардовна Веленская о чем-то оживленно говорила с Кариной – та, раскрыв рот, благоговейно слушала ее.

– …понимаешь, эти мешки под глазами можно убрать без наружных разрезов… – донеслось до Жанны.

Полина, до того бесцельно бродившая между столов, тоже подошла к Веленской.

– Селена Леонардовна, а что мне делать с губами? – нетвердо спросила она. – Муж сказал, что у меня вечно недовольный вид – как будто я их поджимаю… Но я их не поджимаю, у меня просто они узкие!

– Поленька, у тебя чудесное личико! – возмутилась Карина. – Никогда не замечала, что у тебя узкие губы!

– Нет, можно прибегнуть к небольшой коррекции… – мягко возразила Веленская. – Ее делают посредством инъекций: специальный препарат набирают в шприц и впрыскивают под кожу тонкой иглой. Но тут, конечно, надо выбрать препарат – коллаген или гиалуроновую кислоту…

– Селена Леонардовна, я вас умоляю! – закричал Айхенбаум. – От этих подробностей у меня мурашки по спине… Яша, пригласи Селену танцевать! – шепнул он.

– А ты с Жанной? – нахмурился Сидоров.

– Да, а потом ты с Жанной, а я с Селеной…

– Вот они, мужчины, – все за нас решают! – усмехнулась Жанна. – А я с вами не хочу танцевать…

Она демонстративно подошла к Николаю Ионовичу, на которого никто не обращал внимания, и увлекла того в круг.

Вблизи от Гурьева пахло валерьянкой.

– Николай Ионович…

– Да, Жанночка?

– Николай Ионович, это несправедливо! – вырвалось у нее. – Вы замечали, как неправильно устроен мир?..

– Увы! – вздохнул тот и покосился на Нину.

– Может быть, попробуем изменить его?

– О чем вы, Жанночка? – уныло спросил Гурьев.

– Пересветов, тебя Климовск вызывает – подойди, пожалуйста! – крикнул кто-то из коридора.

У Жанны между лопаток пробежали мурашки.

– Идите к ней, Николай Ионович! – яростно прошептала Жанна ему на ухо.

– К кому, Жанночка? – растерянно спросил тот.

– Господи, да вы как дитя малое… – Она толкнула его в сторону Нины, которая сидела на окне одна, глядя вниз, где переливался огнями в ночных сумерках проспект.

– Жанна! – спохватившись, позвал ее Айхенбаум.

– Русик, я сейчас… – Жанна, не оборачиваясь, скользнула в коридор.

Пробежала по пустому коридору до комнаты, в которой располагался информационный отдел, осторожно заглянула внутрь.

Юра был один.

– …хорошо, я вам перешлю все после праздников по электронной почте. Не за что. Да, и вам того же… С наступающим. Всего доброго… – он положил трубку.

Жанна скользнула внутрь и закрыла за собой дверь.

– Юра, умоляю, выслушай меня!

– Что за таинственность?.. – недовольно пожал он плечами.

– Юра… – Она подбежала к нему, схватила за плечи. Печальные темно-зеленые глаза смотрели на нее растерянно и удивленно. – Юра, я тебе должна кое-что сказать!

– Это срочно? Послушай, сейчас не совсем удобно…

– Юра… – точно заклинание Жанна вновь повторила его имя. – Есть одна вещь, которую ты должен знать. Мне кажется, если ты об этом узнаешь, то все будет по-другому…

– О чем я должен знать? – тихо спросил он. Телефон за его спиной затрезвонил, но он, не оборачиваясь, снял и снова положил трубку на рычаг. – Я тебя слушаю.

– Я. Тебя. Люблю, – раздельно произнесла Жанна.

В лице Пересветова что-то дрогнуло.

– Ты слышишь? Я тебя люблю… – Жанна хотела обхватить его за шею, но он отвел ее руки.

– Жанна, не надо.

– Но… почему? – удивилась она. – Я тебе не нравлюсь?