Феникс

— Что за хрень, — бормочет Жук себе под нос.

— Подождем, — говорит Натали.

Джеймс и Хилари Мэдден с радио «Жар-птица» поднимаются по ступенькам на платформу.

Я затаил дыхание, и Натали сжимает мою руку.

Они сгибают свои бюллетени и идут в сторону Себастьяна. Джеймс бросает взгляд в нашу сторону, в его глазах холодный блеск. В этот момент я понимаю, что мы их потеряли. Они сворачивают направо и бросают свои бюллетени в ящик «ЗА».

Жук громко ругается.

— Вот предатели. Держу пари, они были одними из тех, кто украл у нас оружие! Повесить бы их!

Я с трудом сглатываю комок, застрявший у меня в горле. Меня он тоже хочет повесить? Я думаю, что Жук прав в своих подозрениях, хотя... Как видные деятели «Людей за Единство» Джеймс и Хилари имеют полный доступ ко всем территориям гетто Легион, включая оружейный магазин. Они демонстративно спускаются по ступеням, с высоко поднятыми головами.

Жук плюет в Джеймса, когда тот проходит мимо, мужчина поворачивается, размахивается кулаком, промахиваясь на миллиметр. Все происходит так быстро: Джеймс и Жук начинают драться, нанося друг другу удары кулаками. Дей и Хилари пытаются оттащить их друг от друга, но их отбрасывают на землю, когда в драку вступают еще люди. Вскоре дерутся уже не двое, а двадцать человек. Кулаки так и летают, люди толкаются, их толкают. В пылу схватки Джеймсу и Хилари удается сбежать. Воспоминания о бунте двухмесячной давности вспыхивают в моей памяти. Я не могу снова позволить этому случиться! Я спешу на помост и выхватываю у Джуно микрофон.

— Остановитесь! — кричу я во все легкие.

Мой голос раздается по всей городской площади. Повисает мертвая тишина. К счастью, драка сразу прекращается.

Тысячи лиц пристально смотрят на меня из толпы, напоминая мне день, когда меня распяли. Во рту внезапно стало сухо, и появился привкус испарений акации. Только не сейчас... Я облизываю сухие губы и начинаю говорить.

— Мы здесь, чтобы голосовать, а не драться, — говорю я, — Не доводите до кровопролития и не подрывайте то, чего мы пытаемся достичь сегодня. Правительство, возможно, думает, что это приемлемо — запугивать нас своим оружием и солдатами, — я бросаю взгляд на Себастьяна, который смотрит на меня с негодованием, — но это не наш путь. Нами не будет управлять страх.

Одинокий голос выкрикивает в толпе:

— Нет страха, нет власти!

Скандирование подхватывает еще кто-то, и еще, прямо как в день моего распятия. Вскоре уже весь город скандировал: НЕТ СТРАХА, НЕТ ВЛАСТИ!

Я бы должен быть счастлив. Это именно то, чего хотели повстанцы, но я даже дышать не могу. Это именно то, чего Роуз хотел избежать. По его плану я должен был показать непоколебимую его поддержку. Если же нет... Я скольжу взглядом с Натали на двух стражей, стоящих на небольшом расстоянии позади неё. Они её убьют. Все еще есть шанс сделать все правильно.

Я достаю свой избирательный бюллетень. Никогда листок бумаги не казался моей руке таким тяжелым.

Я закрываю глаза.

Проголосовать «ЗА» и спасти Натали.

Проголосовать «ПРОТИВ» и спасти двадцать миллионов человек.

Мое сердце ускоряется. Вся страна смотрит на меня сейчас, ожидая увидеть, что же я сделаю, включая и Пуриана Роуза.

Натали.

Двадцать миллионов человек.

Девушка, которую я люблю.

Двадцать миллионов человек.

Да выбора никогда и не было.

Я отправляю свой бюллетень в урну для голосования.

— Эш Фишер голосует «ПРОТИВ» «Закона Роуза», — сообщает Джуно в камеру.

Я гляжу вниз, на Натали в толпе, и моё сердце разбивается на тысячи осколков. Мне так жаль.

Повстанцы ликуют, но я их едва слышу, так как спешу покинуть помост и хватаю её руку.

— Нам нужно покинуть город, — говорю я ей в спешке.

Она вскидывает брови:

— Что? Сейчас?

Два гвардейца Стражей все еще позади неё.

— Да, сейчас. Давай уже иди, — говорю я.

Я понятия не имею, как я проведу её через всю охрану, но как-то мне нужно доставить её в безопасное место.

Она смотрит на выстроившихся в очередь людей на ступенях платформы.

— Что на тебя нашло? Мы в центре избирательного участка.

— Мне все равно, — говорю я настойчиво. — Нам нужно уходить.

— Я не могу оставить Полли плюс я хочу проголосовать.

Я испускаю разочарованный вздох. Она права, конечно. Я об этом и не подумал.

Складка залегла между её светлыми бровями.

— Ты пугаешь меня, Эш. Что происходит?

Я снова проглядываю толпу позади неё. Стражников нигде не видно. Куда они подевались? Возможно, Пуриан Роуз приказал им не убивать её здесь, пока нас снимают камеры? Я предполагаю, что до тех пор, пока мы рядом с камерами, на виду, мы в безопасности.

— Ничего, — говорю я, ведя её поближе к помосту, чтобы мы были в кадре. — Все хорошо. Я просто нервничаю из-за всех этих стражников вокруг.

Она изучает меня мгновение, явно обеспокоенная. Я целую её в щеку.

— Все хорошо, — повторяю я.

— Мне нужно идти голосовать, — говорит она, её рука выскальзывает из моей.