Феникс

Дальше Спица. Сейчас он очень схож с капитаном. Идет, всему удивляется, даже оружие опустил стволом вниз. Пропустил его мимо себя, одернул.

— Рот закрой, муха залетит. Не расслабляйся.

— Понял.

Ну вот, теперь на вояку похож стал.

В замыкающих двигались Изя и Кузнец, тот диверс, который при первом знакомстве взял Каретникова в плен. Интересно, на каком парашюте его, такого слона, сбрасывали? Кажется, грузовых еще нет. Остановился, спросил:

— Чего ожидаешь, лейтенант? Отставших нет. Мы с Изей за тылами приглядываем.

Только хотел отшутиться, да с головы колонны фонарем подали сигнал: «Всем собраться вместе».

— Тюрьма НКВД почти над нами, — оповестил собравшихся начальников Лев Яковлевич.

Разин засомневался.

— Что-то не похоже.

Проводник первый раз за все время вспылил. В общем-то, понять сугубо гражданского человека можно, волнуется. И возраст тут роли не играет, не наработана привычка смертельно рисковать.

— Похоже — не похоже. Вот это боковое ответвление от главной улицы к ступеням наверх и ведет. Если б не ночь, сейчас могли бы услышать, как по Чудновской улице машины и телеги проезжают…

Многие как по команде направили лучи фонарей в боковой коридор, все равно толком ничего не увидев там.

— …саму тюрьму огибает Острогская улица. Вот этот проход выводит к ней.

— А выберемся куда? — попытался определиться Михаил.

— Извини, мил человек, сие мне неизвестно. Обещал довести? Довел. По лестнице подниметесь, в дверь упретесь, а дальше не ведаю. Во всяком случае, помог. Не с голой сракой на пулеметы попретесь. Сейчас ночь, охраны в тюрьме мало…

Ну да. И на том спасибо. Под мерцающим светом факела и тусклым фонарей установилась напряженная тишина. Можно представить, как скрипят мозги в черепных коробках.

— Пошли, что ли? — предложил Разину.

— Да. Пора. Время уходит.

И пошли. Только, как говорится, дверь поцеловали… Все.

— Выходим на поверхность, — предложил Каретников.

— Не понял? — набычился Разин.

Даже в темноте, при свете фонаря, было видно, как он зол. Каретников ладонью похлопал по металлу тяжелой двери.

— Чего ты не понял, капитан? Мы еще до цели не доберемся, как нас всех положат.

— И что предлагаешь?

— Штурмовать тюрьму завтрашней ночью, а до этого кое-что проанализировать и наметить. Ты ведь не думал, что нам изнутри дверь откроют, мол, заходите, люди добрые, берите, что хотите? — оглянулся. — Яковлевич! Найдешь человека, который тюрьму знать может?

— Дед Мойша… — подсказал Изя.

— Точно. Только он вор и сидел в ней, еще в году так девятнадцатом, чтоб не соврать. Пока живой и еще крепкий старик.

— Да мне без разницы, кто он, лишь бы маразмом не страдал и своими ногами ходил.

— Пока в уме и ходит.

— Во-от! Погнали до дому. До утра еще поспать успеем, а вы деда пред ясны очи представьте…

Как ни дергался Разин откараскаться от вторых ролей, но кто на что учился. Михаил смог доказать расстановку сил, после разговора с дедом предоставив подробный план нападения на тюрьму. Поделили силы. Капитан слинял со двора сразу после обеда, задача у него как бы не посложней каретниковской будет. Михаил со своими ушел в то же самое время, как и вчера. Сейчас они вшестером — он, десантники, Яковлевич и любопытный старикан-вор — стояли в коридоре, сразу за изгибом по лестнице ведущим к пресловутой двери. Каретников наблюдал за стрелками на циферблате наручных часов. Время не то чтобы тянулось, но напрягало, создавая внутренний мандраж.

Когда до ушей долетел едва уловимый звук канонады взрывов и… кажется, стрельбы, Михаил дал отмашку:

— Спица, пошел!

Пулеметчик, оставив прислоненный к стене пулемет, метнулся по лестнице вверх, назад прискакал чуть ли не быстрее, кажется, скатившись по ступеням.

— Есть!

Все пооткрывали рты, прикрыв ладонями уши. Взрыв противотанковой гранаты, хоть его и ждали, в закрытом коридоре наделал шума. Сверху посыпалась невидимая в темноте пыль, заставив людей кашлять, но землетрясения не случилось.

— За мной!

Картина маслом. Дверь с петель не сорвало, но, выбив замок, повело внутрь. В освещенную электрическим светом прореху отлично было видно кирпичи и мусор с той стороны. Похоже, дверь тупо заделали, заложив кирпичом и поштукатурив стену, но уж очень давно, что даже дед не помнил.

— Навались!

Общей массой и усилиями проделали проход, теперь отчетливо слыша что-то похожее на бой где-то за стенами заведения. Это Разин со своим напарником, ну и Изей, буянят. Отрадно! Звуковая завеса им сейчас как воздух нужна.

— Дед, где мы?

— Цоколь. Карцерный блок, камеры для особо опасных заключенных, комната надзирателей цокольного этажа, спецхранилища, предназначенные на случай заварухи в городе.

— Веди к надзирателям.

Не цоколь, а длинный заглубленный подвал, искривившийся буквой «Г». Широкий коридор с односторонним расположением помещений. На совесть строили. Стены кирпичные, оштукатуренные, укрепленные контрфорсами, перекрытия из крестовых кирпичных сводов, перемычки над проемами клинчатые кирпичные.