Феникс

Каретников пинком заставил чешуйчатого тварину приложить кисть когтистой пятерни к считывающему терминалу. Пленник был подавлен, и все действия, требуемые от него, производил медлительно, аморфно, будто надеялся, что его подчиненный со слепком эвокатов ринутся в бой. Дверь-купе отошла в сторону, пропуская в соседнее помещение. В подсознании Михаила всплыла подсказка, полученная при от твари при попытке «вербовки». Вот она!

Машина, скорее, напоминала лифт. Но это только его личные восприятия, по ассоциациям из прошлой жизни. Нет, это именно временна́я капсула, инструмент, перемещающий путешественников во времени в темпоральном поле. Знал и умел ею пользоваться. И включалась она перемещением вот этого специального рычага, а темпоронавты при этом находились внутри, в специальной лифтовой капсуле, компенсировавшей перегрузки при старте и торможении. Способ перемещения он знал, а вот принцип действия устройства в голове начальника сектора отсутствовал, равняя его с обычным пользователем-лузером, в подчинении которого находилось десятка три инженеров на все случаи жизни.

Когда чрево капсулы отворилось, кроме ограниченного пространства внутри ничего особенного визуально не представив людям, Голубев, уже вполне адекватный и способный анализировать происходящее, глянув на командира, спросил:

— Ты уверен?

Задрал! Упертый, до всего сам дотумкать желает. Каретников мотнул головой Качанову, приказал занести Спицына в «лифт». Эти парни попроще: велено — сделают и особо разбираться не будут. По плечу хлопнул Серегу.

— Не боись, десантура. Действуй, как дядя Вася завещал. «Никто, кроме нас!»

Настырный старлей уперся как баран.

— Василь, а ты вообще кто?

Вместо ответа обнял друга, на прощание высказался:

— Свой! Свой я, Серега. Удачи вам.

Тот как клещ вцепился в него, мешая контролировать нелюдь. Гад!

— Может, с нами?

Оторвал от себя, втолкнул в «лифтовую камеру».

— Пошел ты… у меня дел здесь… Вон, еще генералы на шее сидят. Все! Год выставлю одна тысяча девятьсот восемьдесят восьмой, месяц сентябрь, число семнадцатое. Правильно?

— Да!

— Думай только о том месте, из которого вас сюда забросило, представляй его как можно отчетливей. Прощай!

— Прощай, брат!

Дверная створка схлопнулась, судя по щелчку, встала в стопоры. Что-то вокруг ящика, в котором они находились, загудело, постоянно наращивая звук и вибрируя коробом.

— Качан, держись! Господи, спаси и сохрани нас грешных… Пой-ехали-и!

На грани потери сознания представили местность той провинции, в которой они тогда находились, горный кишлак, затерявшийся высоко в скальном пейзаже.

Вибрация, кажется, дошла до максимума. В глазах сплошная муть.

Нет. Не то. Халупа. Скудное строение с крышей, непонятно из чего сделанное, стоящее наособицу от остальных, одной стороной приткнувшееся к скале. Вот! Уже теплей. Занавеска в единственной комнате, в которой присутствовал старикан с козлиной бородой, с лицом, напоминающим печеное яблоко, весь в морщинах на коже цвета коричневого пигмента, с хитрой недоброй улыбочкой, седой, в засаленном халате… Да! Спицын отбрасывает занавеску, и они втроем видят в скале неровный, широкий проход. Скорее даже нору. Удача? Взвод на зачистку вертушкой сбросили… Может, в этой норе склад оружия или чего ценного содержат? Может, туда сначала гранату забросить? Так ведь вдруг свод обрушится. Втроем, как телки, туда и сунулись.

Перед мутным взором предстала нора в скале. Темная, с шероховатой поверхностью стен. Ничего не видно. Темнота, как у негра в том самом месте, что в корме пониже пояса будет. Почему тишина? Где вибрации?

— Товарищ старший лейтенант, вы где? — Это Качанов.

— Здесь. Спицын с тобой?

— Тут. Кажется, он без сознания.

— После такого, не удивлен…

Чиркнул спичкой. Ага! Вот они, совсем рядом. А пламя огонька отклонилось в сторону едва различимого в темноте коридора. Подвинулся.

— Давай, помогу на плечо загрузить… Значит так, я впереди, ты не отставай. Винтовку твою я понесу. Двинули.

Шел семеня, ладонью ощупывая стенку. Сторону выхода подсказало пламя спички. Прошли-то совсем недолго, когда лицо уткнулось в плотную ткань. Резко отбросил препятствие в сторону, чуть не опупел. Ба-а! Да это же халупа с единственным подслеповатым оконцем и… знакомый дедулька, застывший в крепком удивлении с открытым почти беззубым ртом. Хватанул за бороду, притягивая к себе. «Иди сюда, шакал!»

— Дельта раша! Рапасэй раза! — что знал, выдал на пушту.

Хотели вытащить старую сволочь на свет божий. Встряхнул. Уже и за шкирку перехватил, да вдруг передумал. На хрена козе баян, она и так веселая? Ну, вытащит, попинает. А дальше-то что?

С хрустом свернул шею подвывавшему старику, отбросив костлявое, почти невесомое тело обидчика в сторону. Оглянувшись, позвал Качанова:

— Уходим.