Феникс

– Я две недели ждал встречи с вами. – Трорнт обиженно обвел комнату взглядом, все здесь было каким-то другим. Исчез коврик, на котором он любил сидеть, положив голову на ее колени, не было каких-то милых, ничего не значащих для постороннего, но бесконечно дорогих и памятных им обоим вещичек.

– Все изменилось. – Она присела на резной стульчик, взволнованно взяла и тут же вернула на место пяльцы с неоконченным рисунком.

Когда Карл отправлялся в Храм Течений, она только начинала вышивку. С того дня работа, похоже, не продвинулась. Рыцарь нахмурился.

– Что изменилось?

– Сначала Морей… сказал… сказал… о вашей смерти…

– Откуда он это взял?

– Не знаю, мне кажется, кто-то летал за вами… Я не разбираюсь в подобных вещах.

– Значит, Морей посещал вас в мою отлучку? Может быть, не только?

– Ах, боже, к чему эти обвинения… и теперь… когда я его невеста. – Мариэтта утомленно отвела глаза.

– Невеста?! И эти две недели я ждал встречи с невестой другого?! Но почему? Зачем столько вероломства?

– Я приняла предложение рыцаря, уже после согласия отца и известия о вашей смерти. Вы можете думать все что угодно, но я не так уж виновата. Вы улетели па новолуние, а во второй день луны гонцы доложили, что Храм сожжен и вы в нем…

– Ну хорошо! Вы дали согласие, узнав о моей смерти, но теперь, когда я живой и перед вами, неужто вы не отмените помолвку, перечеркнув в одночасье все, что было между нами?

– Недостойно попрекать меня моей же слабостью, милый Карл. Да, я люблю вас, и вы, я уверена, верны клятвам. Но смотрите правде в глаза, что ждет нас в будущем? Очнитесь, дорогой мой. Ведь я – женщина и хочу иметь семью, детей. Но мой отец никогда не благословит брак с вами.

– Я правая рука князя! Я командир Морея! Я рыцарь, наконец!

– Да, это так, но вы забыли, что и я не уличная девка! Последние слова прозвучали в сознании Трорнта как пощечина.

– Вы намекаете на мое проклятие. Не думал, что вы так жестоки. – Карл повернулся к двери.

– Да… жестока, но лучше сделать вам и себе больно теперь, чем мучиться всю оставшуюся жизнь. Поймите, выйти за вас я могу лишь тайно, потеряв свою репутацию, вызвав негодование родни! И потом, я хочу иметь детей.

– Но я ведь тоже хочу.

– Ха… ха. Иметь ребенка от вас – значит, ненавидеть его еще от момента зачатия. Ведь ваш отпрыск будет проклят, как прокляты вы!

– Не надо! Я понял! Значит, жить со мной, встречаться тайно – вас устраивало. Я был вам нужен, пока Морей или еще кто-нибудь не сделает предложение. Чтобы броситься к нему на шею, едва вырвавшись из моих объятий!

– Вон отсюда! Немедленно! Я ненавижу вас! Я осквернена вами! Еще немного, и я позову людей! Во-о-он!!!

11. Черный колдун

Той же ночью князь Туверг в сопровождении верного Морея тайно отправился в городскую тюрьму, здание которой извивалось странными, путаными кольцами, закручиваясь на центральной башне, как клубок ниток. Подземный переход, ведущий из часовни во внутренний круг тюрьмы, был прорыт еще в прошлом веке, для удобства охраны. Так что, когда кого-либо из преступников князь считал достойным смерти, несчастного вели по этому самому коридору прямо в уютную молельню, нисколько не заботясь о сподвижниках, поджидающих за очередным поворотом улицы.

Здесь все было безопасно и надежно. Впереди шел мальчик паж с зажженным факелом, Туим замыкал шествие, по многолетней привычке держа руку на мешочке с молнией.

У входа их, как и уславливались, ждал сам начальник тюрьмы. Церемонно склонившись перед его сиятельством, Фонтон самолично открыл тяжелую дверь и, пропуская своего господина вперед, еще раз подмел брюхом пол, подобострастно улыбаясь при этом. Пройдя в богато обставленную комнату, содержащуюся исключительно для визитов его сиятельства, князь уселся в облюбованное им кресло. Морей и начальник тюрьмы остались стоять.

– Ну-с. Как наш друг? – Лицо князя Туверта выражало удовольствие. – Сидит?

– А куда он денется? – Фонтон позволил себе ухмыльнуться.

– Куда?! Вы уже изволили забыть, что за этим самым колдуном гонялись три княжества почти двадцать лет. И он, насколько мне это известно, еще ни разу не упустил случая проскользнуть через игольное ушко прямо перед мордами стражи.

– Не извольте беспокоиться, – оправдывался толстяк, его лицо при этом покраснело и покрылось испариной. – При нем всегда заплечных дел мастера или тюремщик. Стража справляется каждый час. В общем – никуда ему не деться.

– Хорошо. Проводите меня к нему.

– Да не лучше ли будет его к вам?

– Его сиятельство знает, как лучше. – Подтолкнул толстяка к двери Морей.

Начальник тюрьмы потупился и, непрерывно кланяясь, поспешил, освещая факелом путь. – Ну вот мы и на месте. – Он кивнул стражу, и тот, звеня ключами, открыл железную дверь.

Прямо перед ними, прикованный за руки и за ноги, у стены полусидел, полуболтался на толстых цепях совершенно голый мужчина. Морей ступил замшевым сапогом в лужу крови на полу, ну тут же брезгливо отдернул ногу.

– Это он? – Князь был неприятно поражен.

– О… он… – Фонтон затрясся.