Феникс

- Третий, незначительные раны. - Отозвался единственный голос, не успел мирон почувствовать горечь из-за смерти братьев по ордену как его взгляд наткнулся на бредущую по колено в кристальном крошеве фигуру. Из многочисленных ран пироманта сочилась кровь вперемешку с пламенем. Преодолев последние несколько шагов разделяющие его и скрытых в недрах каменных щитов геомантов пламенный маг приложил ладонь к поверхности каменной брони. Мирон с ужасом ощутил волну жара охватившую его ноги, спустя мгновенье сознание геоманта затопила по-настоящему огненная боль, а затем мир растворился в огненной бездне.

Глава 25

Прах и пепел! Как же больно! признаться кристаллическая мерзость призванная геомантами застала меня врасплох. Фархад никогда ни о чем подобном не упоминал, а значит вечные консерваторы из ордена земли не столь уж и консервативны как многим кажется. Радует уже то что выбраться удалось пусть и не без помощи со стороны. Уж не знаю кого из наставников благодарить. А, пепел, как же убрать эту боль. И ведь все понятно, сквозь многочисленные порезы кристаллическая пыль добралась до крови теперь циркулирует по организму повреждая все на своем пути. Как же выжечь эту заразу? Идея пропустить через себя поток энергии красного ветра чтоб сжечь кристаллы как любой другой токсин не выдерживала критики. Во всяком случае более крупных собратьев этой гадости я даже оплавить не смог так что глупо надеяться будто их меньшие копии окажутся более плавкими. Как же больно! Если так и дальше пойдет здесь я и останусь, одно радует врагов я заберу с собой. Мало кто способен выжечь после того как половину его тела сожгли. Нет вмешательство опытного виталиста может помочь выкарабкаться только кто ж станет исцелять врага? Все эти мысли толкущиеся в голове помогали отрешиться от боли. Учитывая что все остальные чувства уже отключились вслед за зрением даже такая помощь была не лишней. Так я и висел в вязкой тьме своего разума, даже вездесущее пламя не могло мне помочь. Странно но мысль о собственной смерти не вызывала во мне никакой реакции. Не было ни гнева ни печали не пробегающей перед глазами жизни. Да и что там той жизни? Чуть меньше года, это даже не смешно. 'Интересно как там Эния?' - Всплыла в голове неожиданная мысль, вот уж чего не ожидал от собственного разума так это беспокойства об этой высокородной стерве. Да и узнать как там сложились дела у Зака не помешало бы. 'К чему эти знания умирающему?' - Подумал я с изрядной долей сарказма, до чего же все-таки странная штука разум. Или это подступающая смерть в дребезги разбила щит деланного равнодушия к судьбе тех кто стали почти друзьями за время полного опасностей путешествия? К чему это самокопание, это не поможет мне выжит. Прах и пепел! Ну до чего же больно! Такое ощущение что из меня требуху тянут причем медленно так с садистским удовольствием. И почему мне до сих пор больно? По всем признакам уже давно должно было наступить онемение а за ним и смерть. Острейшие песчинки рассекающие каждую вену, каждый капилляр и все без исключения артерии должны были доконать меня гораздо раньше а я все еще связно мыслить могу. Хотя сложно назвать мыслями тот сор что вертится в моей голове, впрочем, это простительно если учесть что от боли хочется выть и бегать по стенам. Жаль что паралич мешает подобному времяпрепровождению. Может быть физическая нагрузка отвлекла бы меня от боли, или быть может усилила ее. Спустя мгновенье я сузил свои желания до возможности кричать, боль стала такой будто неведомый изверг вытянул из тела особенно чувствительный нерв и с поистине извращенным наслаждением использует его вместо струны. С этого момента желание выжить стало столь же нестерпимым как и боль, и что самое главное в моей жизни появилась цель, даже не цель а Цель! И никак иначе, я должен выжить чтобы отомстить тому чудовищу что так надо мной издевается. 'Ну вот и бред' - Мелькнула в воспаленном сознании здравая мысль, а может и бредовая, сложно соображать когда все твое тело наполняет ни с чем не сравнимая боль. В сравнении с этим все чему я подвергался на тренировках с Фархадом не более чем детский праздник. Прах и пепел, да ожог любой степени это просто наслаждение в сравнении с тем что испытываю! Холод, теперь еще и он, когда же это кончиться? Уж лучше смерть чем эдакая пародия на жизнь. А еще лучше жизнь без этой боли. Холод нарастал с каждой секундой, а вместе с ним мысли медленно но верно замедляли свой горячечный водоворот. Наконец весь этот хаос разума ужался до одной единственной мысли удивительно разумной: 'Я умер?' Спустя мгновенье боль оставила меня в покое вместе с холодом и как ни печально сознанием.