Феникс

По таверне снова разнёсся несдержанный смех; Яре снова захотелось то ли стукнуть каждого из этих дураков для профилактики, включая их предводительницу, то ли просто уйти подальше, но она, как и раньше закатила глаза и оставалась, ругаясь, сидеть с ними. Другие женщины кидали на их стол выжидающие взгляды, Кьяр с неизменно довольным жизнью лицом выбирал, кто из них ему сегодня будет платить, Шиин с Асином прикидывали, кто после этого выберет их — всё возвращалось на круги своя.

Отряд был в полном составе, и все знали, что им делать дальше: время неопределённости прошло, и сейчас они могли себе позволить расслабиться и ни о чём не переживать.

Вскоре за столом поднялся привычный шум: Иран заливал в Кьяра кружку за кружкой, ожидая, когда тот снова полезет на стол и привлечёт к ним всех готовых поразвлечься посетительниц таверны; Аэн пытался хотя бы каждую вторую кружку у Кьяра отобрать, чтобы потом не снимать его со стола, поэтому братья уже чуть не дрались; Кьяр, прекрасно зная о намерениях каждого, смеялся и пил ровно столько, сколько хотел, подсчитывая, когда можно будет начать представление; Шиин активно обсуждал с Эмиэлем, могут ли их взять на время в городскую стражу; Асин пытался уговорить Яру хоть иногда брать его на задания, но предводительница, узнав всю его историю, с особым удовлетворением и злорадством наотрез отказывалась; Ариен, уложив Наю себе на плечо, смеялся и наслаждался тем, что больше не нужно было ничего скрывать, общим хаосом, по которому на самом деле ужасно скучал, оказавшись надолго запертым между временем и пространством.

Глядя на то, как веселится её отряд, Ная улыбалась, но продолжала думать обо всём, что с ними случилось за те три года, что они уже были вместе: теперь она уже и не представляла свою жизнь без этих семерых мужчин. Каждого она любила по-своему, за каждого была готова сражаться и умереть, каждому доверяла. Так же она мысленно возвращалась к Лиасу, гадая, смог ли он найти для себя место на поверхности после всего, что по её вине с ним произошло. Она бы хотела снова увидеть его, но пока не могла даже выйти из Таэмрана. Возможно, они ещё когда-нибудь встретятся, а может и нет — мир огромен, воля Хаоса неизвестна — никто не смог бы этого предсказать. А ещё феникс: без него было пусто, Ная физически ощущала эту пустоту внутри себя. Будто чего-то не хватало, как будто в её теле и сознании остались пробелы. Она чувствовала себя, как ножны без меча.

Однако, сейчас это всё было не так уж и важно: у неё всё ещё были собственные силы, чтобы защищать свой отряд и вести его дальше. Совет не смог бы держать её в Таэмране вечно: рано или поздно они снова все вместе начали бы брать задания и привычно уходить в тоннели.

Конечно, оставалось ещё много вопросов, на которые скорее всего уже никто и никогда не узнает ответы: существовала ли когда-нибудь настоящая Мать Лияр? Умерла ли она от рук Демона? И если да, то как и когда это случилось? Когда Демон появился в жизни самой Наи? Но переживать из-за того, с чем она ничего не смогла бы теперь сделать, не было никакого смысла. Самое главное, что Демона уже не было, а Ная не чувствовала, чтобы она как-то изменилась. Значит, его влияние на неё было не столь уж велико, а может и вовсе проявлялось лишь изредка: в те моменты, когда ей казалось, что она себя не контролирует и её ведёт что-то извне. Никто бы уже не смог это подтвердить или опровергнуть: сам Демон был мёртв, а Бог исчез, вернувшись в своё измерение. Единственное, что Ная знала наверняка — сейчас она была настоящей. И она настоящая всё так же любила Ариена и свой отряд, и она всё так же была готова сражаться за то, что было ей дорого, за то, чего она хотела достичь. Казалось, она была прежней, но в то же время другой. Теперь, пройдя через все эти испытания Хаоса, она почувствовала, какая на самом деле на ней лежала ответственность, как на предводительнице. В бою с Матерью Ар'тремон она увидела, что ей ещё многому предстояло научиться и многое понять, стать способной видеть мир не только через призму своих эмоций, но таким, каким он мог быть за гранью её личного восприятия. Исчезла злость и жажда мести.

Исчезла и ненависть к Богам. Да, они по-прежнему будут сеять Хаос в её жизни: то смеяться над ней и играть ей, забавляясь, словно с шахматной фигуркой, то спасать и направлять, но теперь для Наи это стало просто естественной частью её жизни, как было для любого другого тёмного эльфа. Хаос всегда был непредсказуем: сегодня Бог решил, что никто не умрёт, сегодня он был милосерден, но что будет завтра, всегда оставалось вопросом — возможно, завтра тот же самый Бог бросит весь Таэмран в пучину кровавых сражений и будет смотреть улыбаясь, принимая их погибшие души в свои объятия. Но что бы ни случилось дальше, сейчас Ная была ему благодарна: Бог пощадил Ариена, Бог вернул ей Эмиэля, Бог защитил их всех — весь её отряд, а значит, для них всё продолжалось.

Приложение 1. Имена и названия