Феникс

- Совсем одичал в лесу, сам с собой разговаривает, - сказал один из охранников.

- Не бойся, - шепнула Айка. - Я сегодня весь день с тобой. И потом буду прилетать.

Его привезли прямо в Управление, на заседание Наставников во главе со Старейшим. Они сидели за длинным столом, перед которым Юку надлежало преклонить колени. Но он стоял с гордо поднятой головой и лишь когда охранник толкнул его, растянулся на полу, расквасив нос. Встал, вытер лицо рукавом обтрепавшейся за дни побега куртки и бесстрашно уставился на Старейшего, который отличался от всех лишь своим древним возрастом, наложившим на его лицо желтизну и морщины.

- Мальчик, нам необходимо знать, чего тебе не хватало? Это важно для блага других, - прошамкал он.

- Мне стало скучно, - ответил Юк. - Однажды я увидел звезду...

- Записать, - перебил его Старейший. - Звезда. Смущает правильное течение мыслей. При нашей технике вовсе не сложно что-нибудь придумать. Мальчик, продолжай.

Юк был в ужасе от того, что из-за него могут что-нибудь сделать с небом. Ведь не пускают же в лес...

- Мне больше нечего говорить, - сказал он, твердо решив молчать.

Тогда двое охранников связали Юку руки и надели на его запястья и щиколотки блестящие браслеты, а голову стянули металлической лентой.

- Держись, Юк, - подбодрила Айка, с напряженным бессилием наблюдая за происходящим.

- Продолжай, - спокойно сказал Старейший.

И Юк против собственной воли стал подробно рассказывать, как он постепенно становился непохожим на других. Поддавшись силе, исходившей от браслетов, он говорил об отцовских снах, об общении с Айкой.

- Малыш очень нестандартен, - сказал Старейший.

Потом Юка посадили в автомобиль и привезли в длинное, выкрашенное в коричневый цвет здание. В цехах у автоматов, штампующих металлические детали, стояли аккуратно одетые в серую форму мальчики, которых трудно было заподозрить в каком- либо мятеже, такими они выглядели смирными и послушными. На запястьях и щиколотках каждого были защелкнуты, как у Юка, браслеты. Это означало, что каждая их мысль отныне под контролем и проходит соответствующую корректировку и обработку.

- Юк, откликнись, Юк! - пыталась прорваться к нему Айка.

Но он теперь не слышал ее.

Часть 6

Пять деревьев

- Она не приходит в себя вот уже третий час. И непонятно, то ли спит, то ли в оцепенении, в забытьи, - докладывала медсестра Букову.

Он сидел в притихшей палате возле Айки, прослушивая ее пульс. Тот бился слабо, ниточкой.

- Камфору с глюкозой, - сказал он сестре и спросил у Кинги, когда это началось.

- Да с самого утра в обмороке. С ней это уже не впервые: вдруг уйдет в себя, будто куда-то провалится. Бывает, и глаза открыты, а сама вроде как спит или где-то далеко отсюда. Мать предупреждала, чтобы в таких случаях не тормошили ее. Но как можно не будить, если и не завтракала, и массаж пропустила.

Вернулась сестра со шприцом. Буков сделал инъекцию, подождал, пока пульс придет в норму.

- Признаков шока нет, - сказал он сестре уже в кабинете. - Пусть выспится, это что-то нервное, должно пройти. Придет Ирма, пригласите ко мне, я сегодня буду допоздна.

Очнулась Айка лишь вечером. Долго лежала молча, уставясь в потолок.

- Наконец-то, - обрадовалась Габриела, заметив, что она уже не спит. Нажала кнопку, вызывая сестру. Та пришла с Буковым.

- Больше нас не пугай, ладно? - сказал он, накладывая на ее руку черную манжетку тонометра. - Не рассказывай свой дурной сон, от которого у тебя распухло лицо, но обещай, что не будешь так далеко уходить. Кстати, что за молодой человек навещает тебя?

- Приходил? - встрепенулась она. - И вы не пустили?

- Куда же пускать? - Медсестра поправила ей подушку. - Весь день проспала.

- Да не спала я, не спала! - И, подумав о Юке, она вновь напряглась. Тяжело быть бессильной и никем не понятой.

- Завтра будем ставить на ноги, - сказал Буков.

- Как? - Она резко повернулась к нему.

- Как всех. Хватит валять дурака.

Весть о том, что кого-то поднимают на ноги обычно быстро облетала корпус, привнося в его жизнь толику разнообразия и надежды.

Обмотанная бинтами, с лангетами на ногах, Айка стояла в громоздком манеже и думала, как хорошо, что ее не видит Гали. Точнее, она даже не стояла, а висела на двух стенках манежа, и ни одно колесико не сдвинулось с места за те пять минут, которые она провела в вертикальном положении. Ноги и бедра казались свинцовыми, слегка кружилась голова. Буков с медсестрой поддерживали ее за плечи, стараясь придать катастрофически падающему настроению Айки хоть какую-то высоту, но ее бледное лицо не выражало ни малейшей радости. Ей было дурно.

- Все, хватит, - сказала она, чуть не падая в обморок, и Буков, подхватив ее внезапно обмякшее тело, отнес в постель.

- Ничего, девочка, ничего. - Он промокнул полотенцем испарину на ее лбу. - Всему свое время. Ты будешь ходить. Будешь! - почти выкрикнул он, и в его голосе Айке почудились нотки отчаяния.

Откинувшись на подушки, Айка долго прислушивалась к себе: в ногах, будто набитых ватой, легкое покалывание и жжение, значит, не совсем уж мертвые. Слегка подташнивало.

И какая дьявольская сила сковывает мышцы?