Феникс для снежного дракона (СИ)

Я прижала руки к животу, взывая к скрытым внутри меня силам. Тем, что принадлежали мне по праву рождения и тем, что способны были защитить меня, мое дитя и моего любимого. Я закрыла глаза, отстраненно подумав, что так будет даже лучше. Если я умру, я не хочу видеть торжествующую драконью морду Иларны.

Перед мысленным взором в одно мгновение пролетели разноцветные картинки: маленький охотничий домик и сидящий у камина дедуля, Эйгар, от драконьих крыльев которого при каждом взмахе летят снежинки, снежные драконы с печальными, застывшими взглядами прекрасных голубых глаз, мои родители, которых я никогда не знала, фениксы, что погибали сейчас высоко в небе, и наше с Эйгаром дитя…

Под моими веками вдруг вспыхнул яркий белый свет, словно кто-то рассыпал перед глазами сияющее снежное полотно. Чувствуя, как изнутри меня переполняет что-то незнакомое, требующее выхода, я представила, как открываю в сознании невидимую дверь, и позволила непонятному чувству затопить все мое существо. По телу — от макушки до кончиков пальцев на ногах — пробежался обжигающий огонь, а затем ледяной холод сковал каждую частичку тела, после чего я почувствовала, что со мной происходит что-то странное.

Я поспешно распахнула глаза. К моему изумлению, по рукам прошла дрожь, и они в одно мгновение превратились в широкие белоснежные крылья, а ноги укоротились, вместо пальцев появились острые птичьи когти. Самым странным оказалось то, что перед глазами вместо носа вдруг появился загнутый птичий клюв.

«Что такое? Почему перья не огненные?» — подумала я, вместо крика издавая растерянный клекот. Это была одновременно я и не я. Словно мое сознание заперли в теле птицы.

Превращение заняло какие-то секунды, хотя мне показалось, что все происходящее длилось вечность. Я услышала рык Иларны, а потом увидела, как она открывает пасть и выпускает пламя. Я неловко забила крыльями, когтями царапая каменную площадку, и неуклюже поднялась в небо, отмечая, что Эйгар и Тэрдрик сцепились насмерть.

А с той стороны, где восходящее солнце уже окрашивало небо нежными розоватыми красками, спешили на помощь со своими шайрами Сьерран, Аррен и Вилорн, шайраддан черных драконов. Сейчас я вспомнила его имя. Значит, гонцы, которых я упросила Эйвиса послать к шайрадданам от моего имени, все-таки донесли послание. И хвала всем богам, что шайрадданы этим посланиям вняли.

Я сделала в воздухе разворот и едва успела увернуться от пламени, которым взбешенная Иларна надеялась сбить меня. Драконица уже раздувала бока для нового огненного залпа. Поняв, что сейчас от меня не останется ни перышка, я резко рванула вниз, под ее брюхо, пролетела под ним, а потом вынырнула сверху и вцепилась когтями в беззащитные драконьи глаза. В когтях что-то неприятно чавкнуло, Иларна издала дикий рев и заметалась в воздухе, но я держалась крепко, понимая, что от этого зависит не одна жизнь.

Драконица мотала головой, яростно хлестала крыльями и извивалась всем телом, надеясь меня сбросить. Я разжала когти, и ослепленная Иларна заметалась в воздухе. Пикирующими выпадами я налетала на нее сверху, клювом и когтями надеясь разодрать ее вековую броню. Драконица выдыхала пламя, но залитые кровью глаза не позволяли ей увидеть цель, а я клевала ее, царапала, била крыльями, с каждым ударом думая: «Это за Эйгара! Это за меня! Это за наше дитя!»

Наконец обессиленная драконица, несколько раз перевернувшись в воздухе, тяжело упала прямо на огненный круг, погасив пламя своим телом. А я чувствовала, как новая, незнакомая, но мощная сила наполняет меня энергией.

* * *

Сильный удар сбил Эйгара с ног. Когда он увидел, что Риона, его Риона, стала птицей, он какое-то время, словно зачарованный, смотрел, как она поднимается в рассветное небо, улетая от Иларны, и хотел броситься на помощь, но перевоплотиться не получилось. Зато Тэрдрик, который выпил изрядную долю эликсиров Жрицы, сбил Эйгара с ног и чуть не пронзил мечом. Лишь чудом Эйгару удалось отбиться и вскочить. Тэрдрик как одержимый размахивал оружием, а Эйгар, слишком уставший, чтобы у него получалось уклоняться достаточно ловко, пропустил несколько скользящих ударов, но даже не почувствовал боли.

— Нет! — вскрикнул вдруг Тэрдрик, опуская меч. В его широко раскрытых глазах, устремленных куда-то позади Эйгара, застыл ужас.

Верховный обернулся, чтобы посмотреть, чего так испугался черный дракон, и замер в восхищении от увиденного. От белоснежной птицы, зависнувшей над ослепленной драконицей, исходило яркое светлое сияние, в сполохах которого Эйгар видел силуэт Рионы с раскинутыми руками-крыльями. Ее рыжие волосы разметались на ветру, перемешались со снежными перьями, и Эйгар уже не понимал, где сама Риона, а где ее птичья сущность.