Феникс и зеркало

— Да. Ты говорил о том, что я достиг своего. Мало же ты обо мне знаешь, если теперь изумляешься. Да, у Феникса должна быть невеста! Но Феникс всегда мужчина, и невесту он выбирает среди дщерей человеческих. И наша свадьба, женитьба, венчание — это не просто акт любви, хотя и в подобных делах Феникс смыслит не менее вашего. Тут другое — лишь в союзе, в слиянии мужского и женского начал в огне образуется магическое яйцо, из которого потом возникает обновленный Феникс. Моя невеста, — обернулся он к Лауре, моя невеста!

Та с кратким вскриком отступила назад и встала за спиной Вергилия.

— Не бойся. Не надо пугаться. Боль мгновенна, а наслаждение стократ ее превысит — лишь в этом наше бракосочетание и напоминает свадьбу смертных. Не бойся, но увенчай собой наш брачный чертог на вершине костра… Ты боишься? Поверь, не надо бояться! Я подожду, подожду еще немного, но я не могу ждать очень долго.

— Но послушай, Феникс, — произнес Вергилий, глядя, как закат делает лицо собеседника совершенно подобным пламени, — отчего же из всех женщин мира ты избрал именно ее? Видишь: она тебя не хочет, она не желает того, что ей предстоит. Неужели во всем мире ты не мог сыскать ни единой женщины, которая бы стала твоей невестой добровольно?

— Да. Я нашел. Это правда. Давно, когда ее еще не было на свете, я нашел ту, что согласилась стать моей, — в обмен на долгую жизнь, на любовь, на трон. Она получила все — трон, любовь, разделила страсть… но время преображения настало раньше, чем предполагалось, и эта предательница в ужасе отшатнулась от меня.

Лицо, вся кожа Феникса горели огнем, лишь глаза оставались сине-зелеными и холодными. Вергилий будто услышал голос Корнелии: «Мое сердце принадлежит тому, на кого я взглянуть не смею», и он не сомневался, что взгляда этого было достаточно, чтобы заставить ее взойти на костер и сгореть, вспыхнуть в бушующем пламени…

— Но, — лицо Феникса исказилось мукой, — она отказалась, предательница. Только в предательстве она и сильна. Да, она сумела соорудить между нами непреодолимые преграды… Но… только между нами двумя… Поэтому… То, что мужчина желал бы самому себе, — продолжил он, — может осуществить его сын. А для женщины таким человеком будет ее дочь. Вот поэтому я и говорю: она моя невеста. Ну что же, не Корнелия, королева Карса, тогда — дочь ее, принцесса Лаура. Да будет так. Иди ко мне, невеста моя. Иди.

Он смолк и протянул руку. Лаура вновь отшатнулась, так резко, что Вергилий не успел встать с ней рядом. И тут же палец Феникса пришел в движение, и стена огня разделила их. Линия распалась на две и окружила обоих кольцом пламени. Едва Вергилий сделал шаг в ее сторону, как огонь вырос и словно замуровал Вергилия внутри себя.

Вергилий не двигался и сквозь сполохи пламени видел, как Феникс, шевеля рукой, медленно перемещает огонь и Лауру в нем ближе к себе. Круг солнца зацепился нижним краем за горизонт. Воздух стал темнеть, становился синим и прозрачным. Ветер трепал пламя.

— Идем, — сказал Феникс.

Он вытянул палец и добавил:

— Я должен был почтить своим присутствием место погребального костра моего предшественника на Кипре. Сюда ко мне никто не придет. Не беда, в особых эпиталамах я не нуждаюсь. Да и в эпитафиях тоже.

Вергилий безмолвно наблюдал, как Феникс приближает Лауру, заключенную в пламя, к себе, как протягивает ей руку — и она берет ее. И вместе они направляются к костру…

— Прощай, рыцарь… — напоследок обернувшись, произнес Феникс.

Но теперь вверх пошла рука Вергилия, теперь его палец произвел движение, но обратное тому, какое делал Феникс… огонь вокруг него задрожал… стал уменьшаться… уменьшился, превратившись в едва светящиеся окружности на почве. Маг шагнул вперед. Феникс, оторопев, глядел на него.

— Ну что же, Феникс из Финикии, — сказал он. — И я бывал там. И я овладел тайнами огня. Вот только учился не в Тире, а в Сидоне.

Из горла Феникса вырвался звук, схожий одновременно со стоном и рычанием: от Тира давно уже оставались лишь пепел и камни, Сидон же благоухал и процветал по-прежнему.

Вергилий усмехнулся.

— Мои силы противоположны твоим, — продолжил Вергилий. — А твои действия, надо отметить, не всегда удачны. Да, таких, как я, мало, но кто, как ты думаешь, потушил пожар в моем доме на улице Драгоценной Сбруи? Что ты мне рассказываешь, что огонь был занесен туда саламандрой, ты, овладевший тайнами тайн огня? Тебе отлично известно, что саламандры не возжигают огонь, но — его гасят! Это они умеют проходить сквозь пламя без ущерба для себя, это они питаются огнем, оставаясь невредимыми. Так иди же, Феникс, ступай к своей невесте, к своей настоящей невесте, требуй от нее ответа, если хочешь. А эта женщина — не твоя, и ты ее отпустишь.