Феникс императора (СИ)

во мне плескался чан с жидким дерьмом, а я не могла выплеснуть его из себя,

как делала до этого со всеми сильными эмоциями. Только поэтому сейчас город

мирно занимался своими делами, а не прогибался под тяжестью моей злобы.

Ну почему, кто-то где-то решил, что я хорошая, добрая и мудрая? Почему этот

кто-то не допустил даже мысли о моей трусости и моральной

несостоятельности. Да мне было откровенно плевами на всех и на мир в

частности, когда мне... Мне было плохо! Никто не удосужился тактично

уведомить законченную эгоистку, которая надежно пряталась под личиной

скромной школьной учительницы, что придется зайти так далеко: умереть,

убить, и помочь.

Кому мне надо помогать я не видела, все эти люди, так же как и в моем мире

жили волею собственного царя в голове. Каждый сам решал что чувствовать, и

посягать на чужую волю для меня казалось кощунством.

Меня просто заклинило на этой мысли, я не чувствовала в себе желания

помогать, желая лишь одного - вернуться в свой мир, где все просто и понятно,

где каждый день медленно погибает род человеческий и никто не просит меня

маленькую и жалкую биться за его спасение. Но сейчас и здесь я оставалась,

слишком зависима и уязвима, а выхода из мира Деми-Фо пока не находилось.

Тупик! - я даже замерла от такой мысли, потерянно заозиралась вокруг, ища

поддержки. Белогривая доверчиво ткнулась бархатистыми губами в мое плечо, я

жалко всхлипнула, обвивая руками лошадиную шею, зарылась лицом в жесткую

гриву и безудержно зарыдала.

Кто-то очень осторожно обнял меня сзади, нежно погладил по волосам, тихо

выдохнув:

-- Все будет хорошо.

Это был Мейджин.

-- Не хочу, - всхлипывала я, - ни хорошо, ни плохо. Оставьте меня в покое, -

голос эмоционально был пуст. У меня не нашлось сил, чтобы взбунтоваться

вновь, и я тихо плакала, выражая слезами свой протест.

Меня не сопротивляющуюся оторвали от покорно замершей лошади и подняли

на руки. Я знала, что будет дальше, поэтому закрыла глаза, позволяя отнести

меня во дворец. Мейджин молчал всю дорогу, и я была ему благодарна за это.

Уличные шорохи остались за порогом дворца, я открыла глаза, привыкая к

сумрачному полумраку дворцовых переходов, мельком отметила тенями

скользящих за нами охранников и перевела взгляд на сосредоточенного дракона.

Он тут же поймал мой взгляд, безмолвно спрашивая.

-- Я уже в состоянии идти сама, - тихо прошептал я, он кивнул, опуская меня.

-- Ты расскажешь мне, что произошло? - я отрицательно покачала головой.

-- Не сейчас. Мне надо...

Нас грубо прервали. Вынырнувший из-за поворота смутно знакомый старик,

увидев Мейджина, он расплылся в откровенно лебезящей улыбке.

-- Ваше императорское величество! Вы вернулись!

Я возвела глаза к потолку, неосознанно отходя от внезапно окаменевшего

мужчины. Даже его глаза стали другими холодными, губы надменно и

недовольно изогнулись.

-- Советник? Чем обязан? - от тона его голоса хотелось испариться на месте.

-- Ах, прощу прощения мой Император, я бы не посмел вас беспокоить, - он

склонился в раболепном поклоне, метнув жадный взгляд в мою сторону, - но

прибыло посольство Оши во главе с принцессой Талинией.

Мейджин плотно сжал губы, брови сошлись на переносице. Мне показалось,

что он вот-вот заорет на этого престарелого олуха, но дракон оказался намного

более сдержан, не позволяя управлять себя своим эмоциям.

-- Вечером мы устроим прием в честь Феникса, и примем посольство, -

советник покорно склонил голову и удалился.

Теперь пришла моя очередь хмуриться, и сдерживать злость.

-- Прием? - сквозь зубы прошипела я, но Мейджин не обратил на меня ровным

счетом никакого внимания, бросив замершим у него за спиной охранникам.

-- Проводите Феникса в ее покои.

***

Меня, вымытую и закутанную в теплое широкое полотенце, наконец, оставили

в покое. После горячей ванны очень хотелось спать, и я уже почти дремала,

когда в спальню заглянула девочка служанка, что помогла мне помыться. Она

виновато посмотрела на меня и тихо, словно мышка сказала:

-- Госпожа Лилья, - она снова исковеркала мое имя, - пришел лекарь, он хочет

осмотреть ваши руки.

-- Зови.

Она кивнула и вышла из комнаты, вернувшись буквально через пару секунд.

Лекарем оказалася непривычно молоденькая девчушка с длинной косой и

живыми черными глазами.

-- Меня зовут Ким.

-- Лиля.

-- Вы позволите осмотреть ваши руки?

Я кивнула, демонстрирую ужасные ожоги, которые во время купания старалась

не беспокоить. Ким заинтересованно рассматривала мои ладони, закусив

нижнюю губку, принялась сосредоточенно копаться в сумке висевшей в нее на

плече, после кого выудила плотно закрытый глиняный горшочек.

-- Эта мазь помогает только на свежих ожогах, - пояснила Ким, накладывая

густую как сметану мазь, - магии в ней нет, поэтому заживать будет очень

медленно.

-- Почему без магии? - я вообще с трудом соображала, о чем она говорит.

Лекарка бросила на меня вопросительный взгляд, но, увидев стену

непонимания, расслабилась.

-- Феникс может лечиться только на собственных жизненных резервах,

магическое исцеление вам не поможет. Странно, что ожог, не излечился, -

рассуждала она, ловко накладывая тонкие бинты. Я же не могла рассказать о