Феникс императора (СИ)

Малика выглядела уставшей женщиной лет сорока, с посеребренными сединой

волосами, что немного странно смотрелось на белоснежной тугой косе,

уложенной пучком. Она смотрела на меня грустно, даже как-то по-матерински,

из-за чего к глазам моментально подкатили слезы, а горло болезненно сжалось.

Я поспешила отвести взгляд.

Трое мужчин, не считая бесчувственного Рокула, приняли меня довольно

спокойно, здраво рассудив - с королевой спорить не стоит.

Старшего из них звали Рант, он как сказал сам - вообще не понимал, что делает

в посольстве, поскольку является придворным живописцем, а как едко добавила

сама королева - отличным воином, на что тот то ли обиделся, то ли рассердился.

Отойдя от нас крайне недовольным.

Двое других Нордов являлись родными братьями - Хазар и Зару. По ним сразу

можно было понять, что они здесь для охраны и защиты своей королевы.

От всех событий и имен немилосердно раскалывалась голова, сейчас я бы

отдала все, лишь бы посидеть в тишине, избавленной от внимания чужих глаз,

но такая роскошь, увы, оставалась недосягаемой мечтой. Я посмотрела на

стремительно темнеющий небесный полог, отправив в никуда незаданный

вопрос "За что мне все это?" и шумно вздохнула.

А в глубине леса раздался тоскливый вой, который раз за разом подхватывали

невидимые ночные твари...

Предназначение.

Необходимости приходится подчиняться. Цицерон.

Свобода и принуждение суть две стороны одной и той же необходимости -

необходимости быть собою, а не другим. Сент-Экзюпери.

-- Что это? - испуганно спросила я, подошедшего Вослава. От доносящегося

воя было негде скрыться, отчего по коже забегали мурашки, а на голове

зашевелились волосы.

Темный лес теперь выглядел устрашающе, оскалившись на нас острыми

ветками.

-- Где-то в чаще охотится стая горгов, госпожа. Но вам не стоит переживать,

они редко нападают на людей, - видимо последнее Вослав сказал, чтобы

успокоить меня. Только он не знал мою историю.

-- Ты это кому-нибудь другому расскажи.

Вослав нахмурился, глядя мне за спину. Я непроизвольно обернулась, став

свидетельницей немого диалога Вослава и Вортона. У меня сложилось стойкое

ощущение, что эти двое как огонь и вода, сталкиваясь, шипят и плюются, но

сейчас видимо я сыграла роль буфера - столкновение не состоялось...

Вортон, молча развернулся и пошел к шатру, в котором минуту назад скрылась

королева. Вослав усмехнулся одним ему известным мыслям, перевел на меня

рассеянный взгляд.

Около костра суетился Рант, кажется, сейчас будут готовить ужин. Я зевнула и

зябко поежилась. Как же все-таки холодно. Позади, урча и порыкивая,

устраивались на отдых расседланные рексторы. Им вместе хорошо тепло, у них

шуба густая.

-- Ты им завидуешь? - Оли подкралась совершенно бесшумно.

-- Да, и если я не согреюсь, то подхвачу простуду, - я подышала на озябшие

ладони.

-- В это время у подножия гор не самая приятная погода. Вослав, сходи в

шатер, принеси Лиле одеяло, - она послала мужчине такую теплую улыбку, что

мне вдруг стало тоскливо, впервые за эти пару дней всплыло лицо Мейджина.

Что это? Я скучаю, по этому старому интригану? Сразу захотелось вскочить,

закрутиться волчком, стряхивая с себя мысли о том, что так ранит, царапая

душу острыми коготками.

Вослав ушел в шатер, а Оли тихо как мышка сидела рядом, не тревожа меня

вопросами, но меня угнетало душевное одиночество.

-- Оли, скажи мне... - "черт, молчи!" - каково это - иметь гарем?

-- Гарем?

-- У тебя же три мужа, - смущенно пояснила я.

-- Как тебе сказать... - озадаченно сказала Оли, - для женщин с одной стороны

сложно, с другой стороны это лучший выход из общенациональной проблемы.

Когда-то только короли позволяли себе не делить женщину ни с кем, но Карун,

да впрочем, ты знаешь. Понимаешь, так уж повелось, в нашей расе на одну

женщину в среднем приходится трое мужчин, иногда больше. Девочки

рождаются слишком редко. Нашей семье повезло, две девочки от одной

женщины - редкость. Что тут еще скажешь?

-- Я не ожидала подобного ответа, - честно призналась я.

-- Да, - мрачно отозвалась Оли, - все они думают о нашем институте семьи

предвзято, и лишь немногие знают настоящее положение дел. Ты не подумай, я

не жалуюсь... - она жестко усмехнулась. Слетела красочная маска беззаботного

ребенка, оставив после себя уставшую женщину, которая всю свою жизнь

вынуждена была оставаться сильной. На самом же деле, безумно одинокая и

слабая, несмотря на обилие мужчин вокруг.

-- И что самое страшное, - тихо-тихо прошептала она, слабо шевеля

побелевшими губами, - я боюсь, что однажды настанет день, когда ни одна наша

женщина не сможет выносить девочку.

По ее щеке скатилась одинокая слезка. А мне впервые за все время захотелось

подарить всему миру капельку счастья, такого пьянящего как запах верескового

меда, тихого как предрассветный час, долгого и разного, как звезды на небе.

Разом забылись все обиды и боль, сердце защемило, взметнулись вверх яркие

искры, пламя растеклось внутри, почти лишив ощущения тела. Где-то рядом

раздался тихий голос Оли.

-- Спасибо феникс, я никогда этого не забуду...

Пламя все росло, вздымалось, и скоро ему стало тесно в хрупкой человеческой