Феникс. Исцеление любовью

– Твою… Твою…

Мужчина склонился ближе:

– Мою?..

– Голову . Ос… оставишь… оставишь меня… в живых… и я… найду… – Пересохшее горло и разбитые губы не позволяли внятно выразить путавшиеся в голове мысли. – Найду тебя… Обещаю…

– Макс…

– Иди… к чёрту, турецкий… выродок.

Пальцы, сжимавшие нож, побелели. На лице заходили желваки, словно отплясывая чечётку. Взгляд на мгновение затуманился, а затем, зарычав, мужчина со злостью вогнал лезвие в правую ногу пленника. Раздался раздирающий крик. Максим задыхался от боли. Комната потеряла очертания, лишь чёрный густой туман клубился перед глазами, вызывая приступы тошноты.

– Ты меня порядком утомил, дикий щенок. Думаю, пришло время заканчивать шоу. Видит Аллах, я пытался тебе помочь.

Накинув на плечи плюшевый плед, Виктория сидела на балконе и пила какао. Ночная свежесть заставляла отряды мурашек маршировать по телу, однако уходить не хотелось. Глаза опустились на фотографию мамы – высокую стройную женщину с русыми, как созревшая рожь, волосами. Она даже со снимка заряжал своим позитивом. Почему жизнь отнеслась к ней настолько несправедливо? Грустный взгляд устремился в тёмную даль. Почему хорошие люди всегда уходили раньше всяких уродов?

Спустя несколько долгих минут, Вика наконец поставила кружку с уже успевшим остыть напитком на стол. Взяв папку, она собралась уходить, как вдруг увидела во дворе чью-то фигуру в тёмных спортивных штанах и светло-серой толстовке. Человек стоял у скамейки в нескольких метрах от бассейна. Виктория нахмурилась: кто-то из охраны покинул свой пост? Влад не разрешал этого делать… И только когда он сделал несколько шагов к бассейну, прихрамывая на правую ногу, ей стало ясно, кто именно это был.

На мгновение девушку охватила злоба. Опять этот хам! Куда ни глянь – всюду он: в доме и за его пределами, днём, ночью, в любом месте и в любое время! Однако, несмотря на всю агрессию, она продолжала наблюдать за ним. Вот он сел на корточки и, склонившись, набрал в ладони воды, умылся, несколько секунд оставался неподвижным, а затем встал и спрятал руки в карманы. Странный тип… Почему ему не спалось в это время? Она рефлекторно посмотрела на часы – половина двенадцатого.

Что? Половина двенадцатого?! Больше двух часов за работой – и ничего и не смогла сделать? Дьявол! Ей срочно нужно за периметр! Однако, видя стоявшего неподвижно Каверина, Виктория понимала: чёртов цербер не позволит ей и шага ступить дальше забора. Он ведь всё предельно ясно объясняет, не повторяя дважды. Вспомнив вечернюю стычку в гостиной, Виктория рефлекторно состроила рожицу, пытаясь спародировать ненавистного ей начальника охраны. Бесит!

Но она всё равно выберется за оградительную изгородь. Пускай дерзости ему не занимать, но физические потребности никто не отменял. Не может же он бодрствовать круглые сутки напролёт? На губах появилась лукавая улыбка – стоит проверить. Бросив последний взгляд в сторону парня, довольная собой, Вика направилась назад в комнату. Завтра предстоял трудный день…

И она не ошиблась. Убедить себя подняться в начале шестого оказалось нелегко, ещё сложнее – выбраться из дома. С горем пополам ей удалось миновать первый пост: благо, что парни не стояли на месте. Короткими перебежками, удерживая драгоценную папку под мышкой, Виктория добралась до бассейна, затем – вдоль длинной живой изгороди до дальней стены, которая отделяла территорию особняка от открытой местности.

Теперь дело оставалось за малым – перебраться на ту сторону. Она осматривала забор в надежде найти хоть крошечную лазейку, но он был слишком высоким, мать его! Вика сновала туда-сюда, как загнанный зверёк. Отвесная стена не имела ни единой зацепки, ухватиться можно было только за декоративный фонарь на изгибистой ножке, однако до него ещё предстояло допрыгнуть. Чёрт! Но попробовать стоило: а вдруг получится?

Она зажала папку зубами и, вытянув руки вверх, подпрыгнула. Попытка не увенчались успехом. За ней последовала ещё одна и ещё. На губах появилась улыбка: словно сумасшедший хомячок, безуспешно жаждущий выбраться на свободу. Ведь не хватало каких-то пару сантиметров! Собравшись с силами, Виктория решила попытать счастья в последний раз. Скулы уже сводило болью от с силой сжатой челюсти. Если всё получится – вот уж действительно будет слава, добытая кровью и потом.