Феникс. Опаленная

Я не помню, как мы вернулись домой, как и не особо помню день похорон. Мне не верилось, что все это правда. Что человек, который был рядом с первого моего дня отныне и навсегда покинул меня. Я вспоминала как умер дедушка и говорила себе, что раз Петя смог справится с этой потерей, то значит и я смогу. Я должна, ради мамы, ради бабушки Тамары и дедушки Лени, ради отца, его памяти.

Меня поразили слова Пети. Он подошел ко мне на следующий день после похорон, положил на стол большую шоколадку и тихонько мне сказал:

–Ты будешь сильной и все выдержишь, я обещаю. В твоей жизни было столько отцовской любви, что хватит на всю оставшуюся жизнь. Он всегда будет рядом, всегда будет стоять за твоим плечом, поверь мне. Отца не заменить и его всегда будет не хватать, но у тебя есть мы – я и Гриша. Если ты позволишь, то мы почтем за честь заботится о тебе и оберегать. – он обнял меня, потом добавил, улыбаясь: – Ну и ругать, если придётся.

Я впервые за три дня улыбнулась тогда и поняла, что за этими его словами скрывался иной смысл, нежели обычные слова поддержки. Нельзя закрываться в своем горе и жалеть себя целыми днями. Боль станет легче, если ее разделить с теми, кому ты дорог. Я поняла это, потому как сам Петя однажды закрылся ото всех и держал все в себе, от чего пострадали его отношения с близкими людьми, он отдалился ото всех и страдал в одиночестве.

Мне резко захотелось маминых объятий, ведь за все это время я предпочитала отстраняться ото всех. Мы встретились на кухне. Она с бабушкой и папиной сестрой, пили чай и тихонько болтали. Мама сидела с красными глазами и казалось очень худой и уставшей.

– А можно я тоже с вами посижу? – спросила я, стоя в дверном проеме.

Ее глаза заметно оживились, она вытерла нос платочком и похлопала по коленкам.

– Конечно, моя ягодка, садись, садись с нами. Вон бабушка достала варенье клубничное, давайте чаевничать.

– Да я на стульчике, ведь большая уже для твоих коленок то – и я улыбнулась ей, так, словно все было в порядке, но мы все понимали прекрасно, что сейчас каждый делает вид, что все хорошо и каждый старается делать вид будто этому верит.

Так мы и остались жить втроем, три одинокие женщины: бабушка, мама и я. Со временем мы продали нашу квартиру и переехали к бабушке, ведь втроем все веселее. Лида с Гришей все чаще стали у нас бывать и оставлять моих братьев с ночевкой, чему я была несказанно рада. Петя со Светой стали родителями, у них родилась девочка, назвали ее Дарья. Они редко приезжали, но когда навещали нас, то я с удовольствием брала обязанности няни. Я очень любила своих братьев и сестренку, они заполнили во мне ту пустоту, которая образовалась после смерти папы.

Спустя пару лет не стало и бабушки Тамары с дедушкой Леней. Их дом продали папины сестры. И все что мне осталось от некогда таких близких и родных людей это лишь память. И она была светлой, доброй и полной любви.

Для себя я предпочла принимать жизнь и смерть такой какой она и была: естественной. Люди рождаются и люди умирают. Можно сходить с ума от горя, а можно почтить их память, справляясь с этой потерей и становясь сильнее, вбирая в себя опыт и счастье прожитых мгновений.

После смерти папы, нас с мамой ждали различные трудности, от душевных переживаний до материальной нужды. Денег от маминой работы стало остро не хватать и было принято решение, что поедет в Москву на вахтовую работу. Это была тяжелая разлука, но я старалась держаться, как и прежде, улыбаясь трудностям в лицо.

Мы остались с бабушкой вдвоем, я пошла в девятый класс, она же вышла на пенсию. Мы коротали наши тихие вечера за просмотром сериалов, приготовлением выпечки, уроками кулинарии или разговорами по душам. Каждую субботу мы ходили к бабушкиной подруге смотреть индийские фильмы, для меня эта традиция была весьма увлекательной. За это время мы еще больше сблизились с ней. Она, несмотря на свой возраст, уважала современную молодёжь и никогда не осуждала современным веяний; помогала мне взрослеть, разделяя мои тревоги и волнения; позволяла ошибаться и никогда не осуждала за это. Я же в ответ уважала ее мнение и часто советовалась с ней; берегла ее покой, не совершая известных для этого возраста глупостей. В нашем доме всегда была гармония и понимание, что зачастую невозможно между настолько далекими поколениями.

Одно лишь расстраивало меня – близость скорого расставания, ведь еще давно было решено, что после девятого класса я продолжу обучение в юридическом колледже. Именно об этом мечтал мой папа – видеть дочь юристом. Я сама толком не понимала, чего я желаю и кем мечтаю быть, но воля отца всегда была для меня законом. Так, осенью, я уехала из родного дома в большой город. Началась новая глава моей жизни, где кончается детство и начинается юность.

Глава 6

Стоя с чемоданом в руках на маленькой автостанции в родном поселке, я уже тосковала по своей тихой и размеренной жизни. Мне было грустно и страшно от неизвестности, ждавшей меня впереди. Я смотрела на бабушку и ждала какого-либо напутствия, но она молчала и лишь тихонько похлопывала меня по плечу.