Феникс. Полет (СИ)

Одета она была в обычные одежды жителя Первых Земель, только под свой размер, и говорила на языке Пакта не без акцента, но вполне ясно.

— Подходите, подходите. Давно у нас никого не было, — орка стукнула кулаком по стойке. — Эль что надо. И мяско осталось. Будешь, зубастый?

Арджан пробормотал на саврском что-то неопределенное и кивнул.

— Подходите. Эль за счет заведения, коль сюда сунутся решили, и Мэри не боитесь.

Мэри… Она что ли — Мэри?

Пьянчуги в углу несколько раз глянули на нас — и дружно засобиралась на выход. Орка же скользнула на кухню, дверь в которую была в дальнем углу зала, и почти сразу вернулась с половиной какой-то птицы в руках. И тарелку раздобыла где-то.

К птице, — кажется, это был перепел, — прилагалась бормотуха из мутных стаканов. На вкус напиток был ничего, несмотря на «подачу».

— Ешьте, не бойтесь, это не из порченых земель. Все равно у меня в последнее время только соглядатаи Белок и Барсуков торчат. Клиентов распугали, всех, кого могли, к своим заманили. Все зуб на трактир точат, вот только обломают они эти зубы. Так что серебряный полновесный — и будет вам еще и овощей и хлеба краюха.

Я достала из мешочка золотой и положила перед оркой до того, как савр возмутился грабительской ценой.

— Все это — и рассказ о том, где взять припасы для похода в руины и как получить грамоту проходную.

Надо отдать должное орке — ей золото голову не вскружило. Сначала на свет рассмотрела, потом — на зуб попробовала, и только потом на нас взгляд темных глаз перевела.

— По рукам. Идемте на кухню только, путники, тут у дверей и окон уши могут быть.

Золотой скрылся где-то за поясом орки, поманившей нас за собой на кухню. На маленькую, на удивление чистую и уютную кухню, где обнаружился у печи… Эфириал.

— Вот кого ты привела, а? — сварливо заметил он.

Невысокий, худой, в каком-то халате и фартуке повар напоминал ребенка, занявшегося готовкой в отсутствие матери. При том что на деле этот эфириал мог быть старше и меня, и даже Милатиэля. По ним никогда не скажешь. Говорят, что эфириалы приходят из магии и счастья, живут в мире, пока им интересно жить — и уходят, когда жить устают. Бред. Но увидеть одного из них здесь…

— Прошлый Черный Герцог был падок на экзотику, — заметил тонким голосом эфириал, словно поняв мои мысли, — а после смерти сына денег работорговцам не жалел. И на плахе закончил, между прочим. А вы кто такие и зачем в Толар пришли?

— Идем в руины, — просто ответила я.

— А… Тогда зря, зря сюда пришли.

Орка возилась с нарезкой зелени и пары томатов. Эфириал бросил на нее какой-то тоскливый взгляд, словно серокожая нарушала заповедь какого-нибудь кулинарного Владыки, и продолжил:

— Я уж не знаю из какой вы берлоги, но не с юга — это я вижу, хотя ты, милая, и южанка… Как звать, кстати?

— Лекса, — я не скрывала имени. Представился и Арджан.

— Не боишься краткую форму именования в руки давать, — заметил эфриал. — Смело, смело. Мэри, да режь ты уже их вдоль!

— Сам попробуй, — в голосе орки была обида.

— И попробую.

— Может мы так поедим? — предложила я.

— Ну уж нет. Хоть гостей у нас и мало, но это не повод спустя рукава работать. Мэри сказывает не лучше меня.

Кажется, эфириал собирался делать какой-то овощной салат.

— Да что сказывать? — орка бросила взгляд на дверь, через которую мы пришли. — Вы о еде и грамоте говорили. Так вот — нету ни того ни другого. Ну с едой я могу подсобить, на самом деле. Давно мечтала отправиться прочь отсюда… Но выйдет дорого. А вот грамоты не получить уже. Как старого герцога бездетного и распоясавшегося свалили свои же, так сначала гульба была. И местных, и пришлых. Детей-то не было у него и родичей. Податей платить некому, рабов держать некому, запрещать выезды некому. Благодать.

— Ага, — поддакнул эфириал, — вот только одна голова телом правит, а больше — не правят и собой.

Орка хохотнула и продолжила:

— Гуляния закончились, когда ясно стало, что герцог и для защиты дальних фермерств магов нанимал, и для города, для выгребных ям тех же, и для аспат, и для еще много чего. Что без податей денег не у кого брать на магиков, да и не только. Совет-то распустили. А никто не хотел свои кровные отдавать непонятно кому. Да и понятно кому — не хотел. Потом мор был. Потом кто-то решил, что можно захожих искателей ценностей ограбить — все равно потом со стражей договорится, свои же…