Феникс сапиенс

– Видимо, они и есть. Так эти бастионы еще долго существовали. Эти самые деятельные люди в них родили детей и прожили до старости. И лишь потом поселения медленно угасли.

– Вас удивляет, что угасли, или что протянули так долго? – спросила Мана.

– И то, и другое, – ответил Сэнк. – Но больше всего меня удивляет другая вещь, одно странное впечатление. Но об этом потом.

– Пока мы занимались чтением вслух, от Крамба пришли новые марсианские картинки. Смотрите!

Снимки, которые показал Стим со своего компьютера, были гораздо интересней первых картинок «Марсианки-2». И несравненно ярче и четче книжных иллюстраций, доставшихся от прошлой цивилизации. Далекая панорама с горной цепью на горизонте. Песчаные дюны. Каменные плиты, посыпанные мелкими темными шариками. Кратер с мелкими дюнами на дне. И эта красота – на Марсе – за миллионы и миллионы километров пустоты! Когда-нибудь люди снова перестанут восхищаться подобными снимками, возможно, снова станут брюзжать, дескать, сколько можно гробить средств на эту чуждую человеку пустыню?! Но до брюзжания в тот момент было еще далеко. И Кана с гордостью произнесла:

– Мы сделали это!

– Ну, по правде, не мы, – ответил Инзор. – Из нас только Крамб может так сказать.

– Крамб, он же наш! – возразила Алека. – В его деле есть и наша малая толика. Он же был с нами в эпопее «Петербурга», впитал ее дух. Мы дополняем друг друга, мы добавили ему пороха! Правда, Кола?

Кола ничего не ответила, только слегка улыбнулась, что-то вспомнив.

– Ладно, – сказала она, – пойду спать, а потом сяду за перевод.

18. Бегство из цитадели

20 марта. Правительство приняло решение разместить в стране пять миллионов беженцев, прибывших с севера и с моря. Народ недоволен, но что делать? Куда их девать, живых несчастных людей? Сбросить в море? Пять миллионов – то, что реально может дополнительно прокормить израильская земля. «Мы их действительно можем спасти, – говорит Крис. – Ведь будет, чем гордиться. Нам так хочется чем-то гордиться, а давно уж нечем». А в народе поговаривают: «Это балласт. Они бросили свою землю вместо того, чтобы восстанавливать ее». Вроде бы правда, они всего лишь винтики рассыпавшейся машины, они не умеют восстанавливать чего бы то ни было в непредусмотренной ситуации. Крис говорит, что в основном ворчат те, кто сам ничего не умеет за пределами штатного расписания. Говорит, что надо организовать людей, научить их работать на земле. Да и я то же самое говорю, хоть я еще не стал полноценным гражданином приютившей нас страны, но постепенно вхожу в образ. Люди боятся преступности, которую вместе с болезнями действительно несут с собой беженцы. Но, черт возьми, у нас всего на двести домов аж двадцать вооруженных до зубов ополченцев, да еще два прикомандированных профессионала, не считая Игоря. И в городах в каждом подъезде по ополченцу. Да еще армия с полицией. И боимся преступности от этих несчастных беженцев!

22 марта Как все цветет! И запахи! Они-то к этому привыкли, а нам после Северной столицы еще как кружит голову. Алена, хоть она и не северянка, идет по саду как сомнамбула, а Маша сидит в шезлонге с прикрытыми глазами, вся в нирване. Что-то будет!

30 марта. Радистов стало больше – несколько десятков по всему миру. Эти одиночки стали основной, точнее, единственной глобальной информационной системой. От них приходят тревожные новости. Сообщили о вирусной эпидемии в Индии. И еще одна незадача: в Саудовской Аравии, Иордании, Ираке и Сирии, а также в Судане быстро растет вооруженное движение «Месть». Правительства и военные этих стран не могут с ними справиться – они разграбили склады оружия, захватили нефтяные скважины. Их называют религиозными фанатиками, но, судя по всему, «мстители» – очередные обиженные и оскорбленные. Религия для них – лишь знамя и наркотик, тогда как реальная движущая сила – ненависть к благополучному миру и жажда расправ. Такое уже происходило двести с чем-то лет назад. Конечно, нашему благополучному миру грош цена. Я и сам терпеть его не могу. Но в нем, по крайней мере, никто не может никого по своей прихоти казнить и миловать. Эти «мстители» – обыкновенные стервятники. Но пусть только сунутся!