Феникс (СИ)

   Он взял расческу и старательно причесал остатки былой роскоши на голове. После чего вновь взялся за телефон, моля Бога, чтобы Инга оказалась дома, одна, без мужа. У Всевышнего сегодня, очевидно, было хорошее настроение, потому что молитва смертного была принята к немедленному исполнению. Как только кончились напевы электронного набора и их линии соединились, Инга моментально откликнулась. Голос ее был печальным. У Георгия сразу перехватило горло, а на глазах навернулись слезы.

   - Здравствуй, пичуга! Это я... - он проглотил острый комок. - Хочу сказать тебе, что был не прав. Прости меня, если сможешь... Мне, честное слово, очень стыдно...

   - Не оправдывайся, не надо, я сама виновата.

   - Что Ланард говорит?.. Ну, в смысле, не обижает?...

   - Да нет, ведет себя вполне цивилизованно, по его любимому выражению. Пообедал и отвалил на службу.

   - Ну, а как там твой дом, не рухнул?

   - И с домом все в порядке. Трещины замажем и опять будем жить.

   Она рассмеялась, и Георгий поспешил воспользоваться ее настроением.

   - Знаешь, Инга, мы должны встретиться. Чем скорее, тем лучше.

   - Я тоже так думаю, - ответила она после выматывающей нервы паузы.

   Ее голос явно повеселел, и у Георгия стало спокойно на душе, словно у космонавта в ракете, вышедшей на орбиту: кончились перегрузки и началась невесомость. Он сказал с энтузиазмом:

   - Давай встретимся у кафе "Лира", скажем, часика в четыре... Идет?

   - Это где?

   - В центре... на нашем берегу. Там еще рядом недостроенный кинотеатр и гостиница "Неран", такой стеклянный небоскреб...

   - А, знаю, знаю!.. Хорошо, я буду там, но, возможно, опоздаю минут на двадцать, сам понимаешь, мне ведь надо через мост переехать, а там всякое может быть... Подождешь?

   - Двадцать минут - не двадцать лет. Я тебя ждал всю жизнь... Значит, в 4-20 у кафе?

   - Постараюсь уложиться в этот лимит.

   - Ты замечательная женщина!

   - Для тех, кто замечает, - засмеялась Инга. - Iki susitikimo!

   - До встречи! - Георгий бросил трубку на рычаг и помчался переодеваться.

   Джинсы - долой! Только классический костюм. И никаких кроссовок. К классическому костюму необходимы классические туфли. Из старых запасов. Вполне умеренные каблуки. Вот черт, давненько он их не надевал, точно колодки, совсем отвык. Ну ладно, расходятся. Он повертел классический галстук так и эдак, но не смог уговорить себя надеть его. С ним он будет чувствовать себя неуютно. Примерно, как Штирлиц в эсэсовском мундире в начале своей незримой битвы с третьим рейхом. (Хотя, надо признать, что мундир СС на нем смотрелся великолепно.)

   Да вот, кстати, время-то полувоенное. Надо кое о чем позоботиться...

   Георгий еще успел побриться наскороту. Через 15 минут после звонка Инге, он уже с дробным стуком каблуков промчался по лестнице.

   2

   Уютный подвальчик магазина "У Нюры" встретил его уже привычным сложным запахом дорогих одеколонов и пестротой заморских шмоток, в основном из Финляндии, переправленных транзитом через Правый берег. Но были также вещи из России, произведенные в Турции. О Аллах! Турция стала законодателем моды в России.

   Среди картин, выставленных на продажу, как и следовало ожидать, "Парусника" не было. Георгий прошел к столу приема, за которым сидел молодой человек и просматривал шведский порнографический журнальчик. Выслушав посетителя, молодой человек широким жестом направил клиента к продавщице и вновь нырнул в объятия бестыжих красоток.

   Георгий выложил на прилавок паспорт и сообщил молоденькой девушке-продавщице цель своего визита.

   - Поговорите с ним, - она указала наманикюренным перстом на полного, относительно молодого мужчину сангвинической наружности, с остатками рыжих кудрей вокруг лысины. Красная его физиономия была потной. Он стоял посреди торгового зала и довольно экспансивно что-то втолковывал некоему коротышке, обремененному огромным портфелем, который доставал нижней своей частью чуть ли не до земли.

   Третья попытка художника привлечь к себе внимание оказалась успешной. Сангвиник без сожалений бросил своего собеседника, сказал Георгу: "Сейчас поглядим" и, с проворностью ищейки, устремился вдоль периметра стен, а также стал обегать колонны, на которых тоже были развешаны произведения местных живописцев. Безуспешно тычась во все углы близорукими глазами, заведующий все больше краснел и потел, наконец, нашел то, что искал: вбитый в стену пустой гвоздь, на котором ничего не висело. Заведующий секунду другую тупо созерцал злополучное место, потом сказал: "А тут почему пусто? Ну, все ясно...".

   Георгий, которому надоело хвостиком бегать за сангвиником по залу, осмелился открыть рот:

   - Мне сообщили, что ее продали.

   - Не продали мы ее, - ответил заведующий, утирая лицо платком. - Вы сколько за нее хотели, три?

   Георгия разбирал смех, но, понимая, что обстоятельства требуют от него проявления совсем противоположных чувств, он придал своему лицу скорбно-сочувствующее выражение и кивнул головой: "три".

   - Выдай ему три "орла", - сказал заведующий продавщице и, не попрощавшись, удалился через подсобное помещение к себе в офис.