Феникс (СИ)

   И Георгий получил подернутый туманом недосказанности, похожий на предсказание, но, по сути, пугающий ответ:

   Из глубин Вселенной надвигается враг такой интеллектуальной и физической мощи, что только рассеянное по личностям сознание новых землян сможет эффективно ему противостоять. "Кто этот враг, мы еще не знаем, но он был, и он грядет, - загадочно высказался джентри, используя звуковую речь. - И, судя по указаниям Мирового Разума, победят его потомки землян, которых мы ныне переселяем".

   Попутно Георгий принял какую-то смутную информацию, идущую не то из будущего, не то из прошлого, в виде образа гигантского Змея, сжимающего кольцами своего стального тела вся Вселенную. Расшифровать этот образ было затруднительно, возможно это была просто некая аллегория.

   Зато Георгий с легкостью прочел в глазах "полковника" ничем не прикрытую ревность к новым землянам как к любимчику Мирового Разума. Лицо джентри сморщилось от обиды, как лицо младенца, готового заплакать. Георгий был удивлен столь интенсивным проявлениям эмоций у существ холодных и рациональных.

   Георгий задался вопросом: не о нем ли, об этом Вселенском Чудовище, повествует Библия? И не об этом ли враге говорится в скандинавских сагах? Там его именуют Мировым волком, который явится в конце времен, чтобы уничтожить мир.

   "Полковник" молчал. Но Георгий и так уже осознал: потому что над обитаемыми мирами нависла угроза духовного и физического порабощения со стороны неведомого врага, Высший Разум в спешном порядке и занялся разведением и рассредоточением по планетам уникального разумного существа, именуемого человеком. Индивидуума в высшем смысле слова, яркая индивидуальность которого подчас ему же самому мешает жить спокойно. Но она же, индивидуальность, станет залогом победы в грядущих вселенских битвах с Мировым Змием.

   Маленький Давид - человек - победит Голиафа-Дракона. Так сказано в Библии - письменном посреднике между человеком и Высшим Разумом.

   Глава двенадцатая

   БЕЗДНА

   Георгий вынырнул из контакта и ухватился за реальность, как человек, чудом выплывший из стремнины, несшей его к водопаду, где бы он и сгинул. Пагубен для человеческого сознания телепатический контакт, ибо разрушает индивидуальную целостность восприятия мира. Все равно, как если бы человеку, с его ограниченным полем зрения, вдруг подключили фасеточные глаза стрекозы. И это еще слабо сказано. Перед глазами до сих пор мелькали фрагменты мыслеобразов, как стекляшки калейдоскопа. Чьих мыслеобразов? Джентри или Мирового Разума, использовавшего "полковника" в качестве живого передатчика? Возможно, от этой раздвоенности восприятия, этого сеанса шизофрении раскалывалась голова и тошнило. А может, просто от переизбытка информации. С ним уже такое бывало, когда он любопытным юношей, приехав с родителями в Москву к родственникам отца, к дяде Владимиру и тете Ие, отправился с ними в Третьяковскую галерею. Обойдя всего два зала, юному Георгию стало плохо от колоссального впечатления, полученного созерцанием полотен великих мастеров. Поход закончился сидением на ступенях храма искусств в предобморочным состоянии: с бледным лицом, тошнотой, головной болью. Разумеется, он, как все творчески одаренные люди, был излишне впечатлительным, что называется без ограничителя, который спасает обывателя (вот почему он, обыватель, так часто равнодушен). Но, судя по плачевному состоянию Владлена, ему тоже пришлось перенести шок. Если бы Георгий знал, сколь болезнен телепатический контакт, то ни за что не позволил бы джентри воспользоваться привычным для него способом общения - только аудиоконтакт! Это заметка на будущее. Впрочем, в будущем он не желал бы иметь ничего общего с общественными высокоорганизованными насекомыми.

   - А они не очень-то вежливы, - сказал Владлен, массируя виски и болезненно морщась, - ушли, даже не попрощавшись. Ну и ладно, спасибо, что хоть купе нам предоставили.

   Георгий огляделся и вдруг осознал, что и в самом деле находится в четырехместном "купе". Для двоих - это было излишней роскошью.

   - Ты не заметил, как они нас сюда доставили? - полюбопытствовал Георгий, инспектируя взглядом помещение.

   - Это было похоже на перемену кадров в кино, - ответил напарник, устраиваясь на мягком диванчике. - Только что мы стояли перед ним, как перед прокурором. Потом сразу бац! - и мы уже в камере.

   - Чудеса древних цивилизаций. - Георгий тоже стал устраиваться возле столика, что находился между диванчиками. - А вежливости ты от них не жди. Насколько я сообразил, понятия личности у них отсутствует или весьма условно. Они и нас-то, наверное, воспринимают как мобильный ощущающий орган Супермозга. Отсюда и соответствующее обращение. Ведь не станешь же ты обращаться к чьей-то руке или ноге: уважаемая рука или уважаемая нога!.. - Георгий нервно хохотнул. - Подобного обращения сподобился только "глубокоуважаемый шкаф" Антона Павловича Чехова.