Феникс (СИ)

Молодая особа огляделась вокруг и влезла в двуколку. Деревня Фоксфилд, равно как и Маллингем, отстоит от неизвестного поселка, в котором оказалась девушка мили на четыре⁴. Следовательно, на этот путь приходилось потратить весь остаток дня. Дорога имела направление на северо-запад. Кругом были только поля, покрытые снегом, к которым по безоблачному бледно-голубому небу медленно склонялось по-зимнему ослепительное, но не греющее солнце.

- А где же я там остановлюсь? – спрашивала, словно сама себя девушка, - Думала - сегодня дома буду.

- Не расстраивайтесь вы так. Приедем, увидим, я вам помогу.

- А может, вы все-таки заедете в Фоксфилд? – робко спросила девушка, - Сами ведь говорили: там недалеко.

- Нет, увольте! – протянул со смехом мужик.

- А если я вам заплачу?

- Не стоит. Я все равно не соглашусь. Дома заждались.

В то время лошадь везла их уже рядом с лесом, начавшимся справа и продолжавшимся до самой деревни, а там охватывающим ее еще и с севера. Лес этот в основном дубовый, но также здесь встречаются бук и ясень. Он отчетливо вырисовывался своими черными, словно обугленными стволами деревьев на белом снегу. Тишину леса нарушали только вороны, летавшие над вершинами деревьев и беспокойно каркавшие.

На вид девушка была лет двадцати, кареглаза, с темными каштановыми волосами, покрытыми платком. Одета она была простенько, почти как все деревенские, но в очень чистую и хорошо сидящую одежду: в кожаные туфли, местами потертые, судя по всему ношенные не первый год, обычную строгую темно-синюю юбку из толстой ткани и светлую короткую курточку с яркими узорами и рюшами на женский манер. Иногда она улыбалась, видимо вспоминая о родном доме.

Когда до деревни оставалось пять километров, на повороте в Маллингем двуколка остановилась. Девица и ездок продолжали спорить. Она его уговаривала и так, и эдак. Ничего не получалось. А домой хотелось.

- Всего пять километров! – твердила она.

- Ну не могу я. Не хочу.

- Чего вам стоит? Всего пять километров!

- Пять – туда, Пять – обратно, потом еще до города.

- Ну пожжаалуйста! – стала она уже умолять.

- Вот именно, что пять километров. Пешком пройти можно, – раздраженно выпалил он.

Элизабет (так ее звали) задумалась.

- Мы так до ночи спорить будем. Значит, пешком пойдете или со мной едете?

- Пойду! И без вас справлюсь, - гордо ответила девушка, спрыгивая с повозки.

- Ну и идите! Давно бы так, – сказал мужик и хлестнул лошадь, которая тут же помчалась по дороге, сворачивающей на запад, в Маллингем.

- Спасибо, что хоть досюда довезли! – крикнула она ему в спину, он что-то буркнул в ответ.

Через несколько минут повозка превратилась в темную точку на заснеженном горизонте. Девушка развернулась в сторону Фоксфилда и побрела по колее, оставленной повозкой, которая, судя по припорошенному снегом, шедшим после полудня, следу, проехала здесь утром.

Был вечер. Солнце садилось, и становилось немного холодней. От деревьев потянулись длинные синие тени и залили все вокруг. Так она прошла километр, пока солнце окончательно не скрылось за горизонтом. Стали сгущаться сумерки. Как только стемнело, где-то вдалеке послышался волчий вой. В городской суете, там, где она жила и училась все это время, Элизабет совсем забыла, что ее родная деревня – дикая местность. Она, конечно же, испугалась этого воя, стала думать, как быстрее добраться домой, пока еще хоть что-то было видно.

Человек всегда считал волка своим врагом и даже проявлением нечистой силы, панически боялся его и всячески пытался истребить. Для этого были основания. Волки часто нападают на домашний скот, а случается и на человека, но такое бывает реже, обычно в голодные зимы. Известное выражение «волк-одиночка» лишено всякого смысла, так как волки ведут групповой образ жизни. Они чуют запах за полтора километра и охотятся стаями, поэтому они такие живучие.

На волков шли гонения не только крестьянами, которых разоряли эти звери, но и церковью. Их считали слугами дьявола. В деревнях царили множественные суеверия по этому поводу. Пахать не начинали, пока поле троекратно не обходили вокруг с хлебом и зажженной свечой. Семена просеивали на волчьей шкуре, проделав в ней обязательно ровно тринадцать дыр. С 1520 года началось преследование оборотней. Верили, что укушенный заражался и вскоре должен был превратиться в волка. Поэтому укушенного сразу отправляли на виселицу. С тех пор сложился культ волка, как сверхъестественного существа, и началось его безжалостное истребление.

По этому поводу несколько лет назад высказался доктор Роберт Спенсер, едва ли не единственный настоящий ученый в городке. Это было после публичного повешения оборотня.