Феникс (СИ)

— А потом ты приехала, и… Меня словно током шарахнуло. Вот же она.

— Гош, ты явно преувеличиваешь. Я совсем не понимаю… — залепетала я.

— Это я не понимаю, — перебил он тут же. — Вообще не могу вкурить, какого черта ты забираешь волосы.

Гоша встал и обошел стол, чтобы присесть со мной рядом. Он бесцеремонно потянул за тугую резинку, придерживая волос, чтобы не делать мне больно. Я тихо пискнула от неожиданности.

— Твои кудри — это преступление, конечно, — выпалил он, выглядя при этом немного безумно. — Но прятать их — это вообще на пожизненное тянет. Есть влажные салфетки?

Не дожидаясь ответа, увидел их в открытой сумке, сам вытащил одну, стал аккуратно, но уверенно стирать с моего лица тон.

— Зачем заштукатурилась? Я тебя вообще не вижу за этим слоем тоналки. Как маску нацепила.

— Веснушки, — пискнула я, пытаясь объяснить. — Ненавижу эту конопатость. Всю жизнь от них избавиться пытаюсь.

— Дурында, — ласково буркнул Фенов, оттирая меня. — Они офигенные, Ирс. Ты необычная. Очень красивая. Не надо прятать то, что делает тебя исключительной. В этом и есть настоящая красота.

Я окончательно лишилась дара речи. Просто сидела и моргала, глядя на Гошу, который бросил испачканную тоном салфетку на стол и теперь рассматривал меня с блаженной улыбкой наркомана, которому всадили дозу в разгар ломки.

Он взял меня за подбородок, и снова дернуло током от его пальцев. Словно на их кончиках рождались маленькие молнии, которые жалили меня, посылая импульсы удовольствия. И опять Гоша не ограничился одним прикосновением. Мазнул большим пальцем по нижней губе, погладил костяшками щеку, ласково дернул за самую буйную кудряшку, которая торчала хлеще остальных.

Фенов облизал губы, и я автоматически сделала то же самое. Мы синхронно сглотнули. Гоша не улыбался больше. Он смотрел серьезно, почти грозно и… плотоядно как-то. Словно хотел меня съесть. Признаться, это было взаимно. Зря мы не заказали нормальный обед.

Загипнотизированная его глазами и прикосновениями, я совсем раскисла и даже чуть подалась вперед, желая ощутить его губы на своих. Он ведь хочет меня поцеловать. Я знаю. Это не галлюцинации. Сложно не заметить его желания. Неужели и со мной все так же очевидно? Напряжение между нами такое, что можно ножом резать.

Гоша прокашлялся, отсел, а потом и вовсе вернулся на диванчик напротив.

— Ладно. Давай по сути, — вернулся он к деловому стилю общения.

Лишь огонь легкого безумия в глазах свидетельствовал о том, что я не придумала искры между нами.

— Я выбил завтра нам студию на пару часов. Ты как? Выходной?

— Да, — сдавленно подтвердила я. — Выходной. А что за студия?

— Обычная, — пожал плечами Гоша, отковыривая ложкой какой-то белый щербет с тарелки.

Он назвал адрес, рассказал, что иногда там снимает, потому что знает владельца. Потом ему позвонили, и я вынуждена была сидеть и смотреть, как он слушает говорящего, отмахивая по куску то от одного лакомства, то от другого. Складывалось ощущение, что разговора как такового и нет, а Фенов просто держит у уха телефон. Он подмигнул мне, вроде как застукав на рассматривании, но я и не стеснялась. После его регулярного сканирования абсолютно имела право глазеть. Да и куда мне деваться? Вот же он — напротив. Разве что тоже попробовать что-то из десерта, а то сейчас сметет все сам. Надо же, какой сладкоежка. Такой расписной бугай должен любить мясо с пивом, а не кофе с молочной шапочкой и конфетками.

Гоша поднес к губам чашку, пачкая верхнюю губу в пенке, облизнулся. А у меня аж язык зачесался. Так хотелось самой убрать молочный след с его рта. Но спустя секунду Фенов грозно проговорил:

— Ты иссяк? Могу я теперь вставить пять копеек?

Я аж втянула голову в плечи. Вот тебе и сладкий папочка.

— Так вот, Евгений Саныч, я буду снимать ту модель, которую сам выбрал. Это было оговорено заранее. Потому что именно мне потом обрабатывать исходники. Это полный цикл, и Альбина прекрасно знает, что я работаю именно так. Никак иначе. Почему? Потому что меня тошнит от силиконовых мочалок, которых вы мне присылаете. Это не женщины, а пиратские копии. Причем копии друг друга.

Секундная заминка. Гоша дернул бровями, и я поняла — дурной знак. Он повысил голос:

— Да мне по колено, Жень, чья это дочь. Хоть Вовы Путина… — еще секунда, чтобы послушать собеседника. — Понятия не имею, кто это… Да? Ну, супер. Пусть он ее и снимает. Удачи.

Он нажал отбой и бросил телефон на стол.

— Все отменяется? — поинтересовалась я аккуратненько, провожая глазами в рот Гоши очередную ложку сладкого.?

? — Чего это? — изумился он, жуя.

— Ну… — я кивнула на телефон.

— Пфф, это фигня. Местный менеджер парит мозги. Заколебал подгонять блатных куриц. За дурака держит. В Москве тебя одобрят моментально.

— В Москве? — охнула я.

— Конечно. Заказчик там, а у нас здесь что-то вроде филиала кастинг-агентства сельского розлива. Невыносимые проходимцы, одним словом. Как видишь, все приходится делать самому.

— Вижу.

Гоша допил кофе, а мой уже давно кончился.

— Ладно, — проговорил он, поднимаясь. — Нужно ехать. Тебя закинуть куда-нибудь?

— Нет. Я же здесь работаю.