Феникс (СИ)

— Привет, Катюш, — я присела на корточки, нажала ей на нос, как на кнопку. — Пришла поиграть к нам снова?

— Нет. Мы за тобой, — ответил за дочь Гоша.

Я задрала голову.

— Что?

— Мы вчера к тебе приходили, вечером. Алиса сказала, ты утром работаешь, и папа сказал, что мы тебя заберем после работы, — бесхитростно сдала Катерина план.

Гоша пожал плечами, вроде как извиняясь и расписываясь в своем коварстве. Я потрепала Катю по щеке, выпрямилась. Гоша выглядел немного растерянным, почти смущенным. При его комплекции и узорах на коже, такое лицо смотрелось очень забавно, почти трогательно. Но он не прятал глаза и улыбался мне тепло-тепло.

— Да, я так и сделал, — признался он честно. — Спасибо, Катарин, что рассказала об этом Ирсен первым делом.

— Пожалуйста, — заулыбалась девчушка, еще слишком маленькая, чтобы оценить отцовский сарказм.

— Короче, мы собираемся тебя украсть, — засиял Гоша, полностью оправившись от неловкости.

От его улыбки у меня самой мгновенно растянулись губы.

— Да, — добавила Катя важно.

И я рассмеялась.

— Алис, спасибо, — подмигнул Гоша сменщице. Он приобнял меня за плечи и повел к выходу из торгового центра.

От его заявлений и инициативы я растерялась и совсем не сопротивлялась крепкой руке, которая лежала у меня на талии, не позволяя отстраниться и заставляла идти в такт с Гошей.

— Если честно, я собиралась… — начала я, очнувшись уже на парковке.

— Ничего не знаю, — обрубил Гоша. — Никаких отмазок. Ты же не хочешь расстроить Катю. Она очень хотела тебя увидеть.

Мелкая часто закивала, подтверждая.

— Это нечестно, — простонала я.

Отшить Гошу я еще могла, но его дочь связывала меня по рукам и ногам. Большие серьёзные, глаза. Совсем не детские. Нет в этой девочке наивности. Она как маленький взрослый человек. Меня это одновременно трогало и пугало. Не могу сопротивляться ее обаянию.

— Я знаю, — Фенов продолжал скалиться, прекрасно понимая, что припер меня к стенке. — Садись и поехали.

Он достал ключи от машины и нажал кнопку. Черный вольво впереди приветственно мигнул фарами. Первым делом Гоша открыл дверцу и усадил меня на переднее сиденье. Наверно, чтобы я не сбежала. Хотя сил и желания у меня не было. Даже голод отступил, освободив место в животе бабочкам. Знаю, нужно было передавить этих крылатых тварей, но я не могла. Мне хотелось провести время с Гошей и Катей. Они как-то странно на меня действовали, полностью зомбировали, влюбляя в себя за минуту, парализуя и не позволяя сопротивляться. Я почувствовала это еще в день знакомства, увидев Гошу с заплаканной дочерью на руках, но тогда подумала, что это банальные штампы будят материнский инстинкт, а потом и неконтролируемое желание размножаться.

Но сегодня все оказалось еще хуже. Я вполне осознанно поддалась их уговорам, повелась на интриги. И… о, господи, собиралась получить удовольствие от спонтанной прогулки.

— Куда мы? — спросила я, когда Гоша закончил пристегивать Катю в кресле на заднем сидении и устроился на водительском месте.

Вообще могла бы не спрашивать. Мне было все равно, но приличия ради…

— Мы едем кормить уток. Папа забрал меня из сада пораньше и отпустил Марину, — сдала опять все явки и пароли Катя.

— Марина — это няня, — поспешил объяснить Гоша.

— Ясно, — я кивнула, улыбаясь.

А Катя продолжила болтать. Находка для шпиона.

— Я люблю, когда папа меня забирает. Вчера и сегодня. Это хорошо. В саду тоже хорошо, но раньше я ходила в другой. Там был Леша. Он плюется. Его сажают отдельно, он плачет, но потом снова в нас плюет. Мне это не нравится. И воспитатель. Сейчас хорошая, а раньше была строгая. С папой лучше. Марина вот тоже строгая, но она худая. А воспитатель в садике строгая и жирная. Папа говорит, что она от этого и орет на нас.

Не сдержавшись к концу рассказа, я захохотала. Гоша издал звук: что-то среднее между фырканьем и стоном.

— Вообще некрасиво такое говорить о взрослых, — пожурила его я.

— Но это правда, — невозмутимо пожал он плечами. — Она бомбовоз реальный.

— Гош, Катя ей так и скажет.

— Пусть скажет, — Фенов глянул на дочь в зеркало заднего вида, подмигнул. — Мне не жалко. Твою мать, дятел комнатный! Куда ты жмешься!

Последнее уже относилось к водителю машины, что пыталась вклиниться в ряд, где ехали мы.

— Да, олень, куда прешь! — вякнула Катя вдогонку.

Оценив мои огромные от потрясения глаза, Гоша поспешил объяснить:

— А вот это перебор, знаю. Никак не могу научиться сдерживаться при ней. Но на дороге одни валенки.

— И дебилы, — снова подсказала Катя.

— И дебилы, — буркнул под нос Гоша.

Я не могла перестать смеяться всю дорогу. У меня даже живот заболел.

— Зато я матом не ругаюсь, — похвастался Фенов, глуша мотор.

— Что, вообще? Или за рулем? Или при ребенке? — поддела его.

— За рулем при ребёнке. И вообще при ребенке.

— Это похвально.

Я похлопала его по плечу и отстегнула ремень безопасности.