Феникс (СИ)

— В голове у меня, говорю, интересно? — повернувшись к нему, улыбнулся Кьяр.

— Оу… Эм, прости? — Асин уже было приготовился по привычке защищаться, но обнаружил, что в сознании Кьяра по-прежнему не было ни агрессии, ни даже раздражения, и растерялся: обычно в этот момент ему доставалось.

— Мне просто хочется знать, есть ли в моем сознании что-нибудь интересное или нет? А так, копайся сколько хочешь: всё равно там нет ничего, что было бы нужно скрывать. Расскажешь потом, что из моей жизни тебе понравилось? — по-прежнему легко улыбаясь, Кьяр снова перевёл взгляд на тоннель впереди.

А Асин даже не нашёлся, что ответить: впервые в жизни кто-то вот так просто и открыто позволил ему лазить у себя в голове и даже не испытывал при этом никакого дискомфорта.

— Ну…С женщинами у тебя это… Хорошо получается… — наконец, немного нерешительно произнёс он, на что Кьяр широко ухмыльнулся, окатив Асина в своем сознании волной гордости и удовлетворения.

«Странный парень», — оценил про себя Асин, но он начинал ему нравиться.

***

— Шиин, это Кьяр! Тот развратник, на которого ты пялился на празднике! — представил нового знакомого Асин.

Шиин подавился и закашлялся.

— Он теперь с нами! — добавил Асин, садясь за стол и жестом приглашая расхохотавшегося на всю таверну Кьяра присоединиться.

Теперь их было трое.

***

Аэн настоял на том, чтобы Ная хотя бы неделю спокойно пролежала. По его указанию мужчины сидели с ней по очереди, меняясь каждые шесть часов. Они следили, чтобы предводительница не вставала, лишний раз не дергалась и ни в чём не нуждалась. Ная же ворчала, тихо ругалась на свою беспомощность, но заботу принимала с благодарностью.

К концу недели Аэн позволил ей короткие прогулки в темпе «не быстрее, чем ползёт червяк» и разрешил осторожно двигать руками: самой есть и пить. Но всё равно требовал от отряда, чтобы её не оставляли одну.

— Никакого личного пространства! — наиграно шипела женщина.

— С тебя станется сбежать, если отвернёмся, — упрямился целитель, — будем месяц за тобой хвостом ходить! У Асина, вон, всё равно комнаты нет, будет с тобой жить.

— Ох, слышал бы кто из женщин, как ты со мной разговариваешь, — язвила в ответ предводительница.

Аэн язык прикусывал, но от своих слов не отказывался, бурча что-то про ценности и обоснованное беспокойство.

***

За это время Яра, как и обещала, обыскала весь город и тоннели в радиусе нескольких километров от города, и, как и думала, ни следа Ариена не нашла.

— Ничего? — переспросила Ная, когда женщина пришла сообщить ей результат поисков.

Когда разум немного прояснился, она и сама стала понимать, что если Ариена забрала Главная Жрица, то искать его было бессмысленно: пока та бы не захотела, если бы вообще когда-нибудь захотела, Нае Ариена было больше не увидеть. Но всё равно Ная должна была убедиться.

— Ничего. Единственное, что нам удалось узнать, это то, что Мать Ар'тремон всё ещё злится на тебя и спалила все вещи Ариена. Твой белый кинжал, говорят, особенно хорошо горел… — хмыкнула Яра.

— Очень надеюсь, что мой образ никогда не даст ей спокойно жить и спать, — рыкнула Ная, — пусть бесится подольше: больше нервов потратит — проще будет убить.

С тех пор как Ная вышла из храма, если она упоминала Мать Ар'тремон, все начинали беспокойно озираться по сторонам, потому что она ещё ни разу не сказала чего-то, за что её бы не наказали, если бы услышали. Но саму Наю это, похоже, вообще не заботило. Создавалось впечатление, будто Мать Ар'тремон больше была не в состоянии ей что-либо сделать, и Ная могла говорить и вытворять всё что душе угодно.

— Смотри сама на этом же не попадись… — не без недовольства предупредила Яра: ей поведение Наи тоже не слишком-то нравилось, — слишком много безрассудства проскальзывало в её словах.

— Ещё что-то? — демонстративно проигнорировала её совет Ная.

— Ещё матери Ариена тоже досталось за то, что она молчала: получила выговор и запрет на торговлю своими метательными ножами на год. В общем, ничего серьёзного: будет ковать, как обычно, а продаст потом. Поживет пока на доход своего мужчины: отцу Ариена Мать Ар’тремон, вроде, никаких претензий не высказала — тот ничего не знал.

— А мать Ариена всё знала? — в голосе Наи проскользнуло удивление: она не думала, что кто-то помимо её отряда знал об их с Ариеном отношениях.

— Да. А ты разве не знакома с ней? — подал голос, приглядывающий сегодня за предводительницей Асин.

— Нет, я не знаю его родителей, — покачала головой Ная, — мы посчитали это лишним риском. И о том, что он рассказал обо мне матери, я тоже не знала. Хотя, наверное, можно было догадаться, учитывая, что у него с ней очень хорошие и близкие отношения.

— Они с ней очень похожи… Если хочешь, могу вас познакомить… — Асин, как и другие мужчины в отряде, до сих пор не совсем понимал, стоило ли говорить об Ариене в прошедшем времени или настоящем, но Ная каждый раз подчеркнуто употребляла только настоящее, так что и остальным невольно уже начинало казаться, что именно так и было правильно, хотя наверняка сказать никто не мог.