Феникс Тринадцатого клана (СИ)

Она и так молит о смерти каждый миг!- хотел крикнуть Даори, но он сцепил зубы и осторожно отполз еще глубже в колючие заросли.

И тут его скрутило адской болью, вонзившейся в голову длинной раскаленной иглой.

Эту пытку он тоже помнил. Даори закрыл глаза, вспоминая сожженное до кости лицо и бугристый череп когда-то белокурой женщины, его матери. Гордой красавицы Лолии.

Воспоминание о ней и о ее любви к сыну всегда давало ему силы вытерпеть любые муки. Она же терпит.

От боли спасала другая боль. Он вспоминал, как хоронил отца, как торопился продать родовые владения за гроши алчным соседям, как отрекался от наследного лена, предав родившую и питавшую его землю, и валялся после отречения сломанной куклой, залечивая разодранную ауру. Он вытерпел все ради цели, и сейчас вытерпит.

И все потому, что Даори поклялся жизнью найти лекарство и вернуть матери разум и здоровье. Да что там, хотя бы остановить ее умирание.

Даже ректор Академии Света, архимаг Алиан Даркиэн, бессильно развел руками. И посоветовал отчаявшемуся сыну страшный, но единственный выход: искать рецепт «эликсира Неупокоенных», о котором ректор вычитал в каком-то древнем манускрипте, что с его помощью вампиры, эти мыслящие мертвецы, творили чудеса исцеления. А найти рецепт - это все равно что разгадать тайну вампирской не-жизни: какая сила, какое заклятие удерживает разум и душу в разрушенных смертью телах.

Тогда и появилась у светлого мага цель.

Князь Зан-о-Мьир с легкостью пошел на сделку с Даори и в итоге ограбил наивного светлого дурака, забрав за «лечение», а на деле - продление агонии умирающей, все оставшиеся сокровища рода Энриати, и в конце концов получил себе еще одного Младшего.

Даори все-таки расплатился жизнью за невыполненную клятву.

Боль, ввинтившаяся в мозг, отхлынула, и лен-маг снова мог двигаться. Он нащупал чью-то нору и нырнул.

«Ты меня плохо понял, мальчик,- настиг его голос Старшего.- Если попробуешь бежать, твоя мать станет вампиром. Самым уродливым из всех, кто когда-либо существовал. Самое то для ее прижизненной гордыни. Лолия Энриати станет хуже лунных тварей, ведь к ней так редко возвращается разум. Но она будет знать и помнить, что именно любимый сын обрек ее на вечную боль. Интересно будет понаблюдать за вашей встречей. Я сделаю ставку на Лолию».

Нора оказалась давно заброшенной - даже запах заселявшего ее существа выветрился,- длинной и такой извилистой, словно под землей метался полоумный заяц. Очень интересная нора. Даори заглушил всякую мысль, чтобы ничто не выдало его намерений. Он даже биение сердца постарался замедлить так, словно снова превратился в холодный труп.

«А ты успешно притворялся любящим сыном, Младший!»- с усмешкой произнес Зан-о-Мьир, одновременно предприняв очередную попытку ментального штурма. Даори явственно почудились ледяные щупальца, пробирающиеся под череп. Он отсек их заклинанием и метнулся в боковую петлю норы.

«Похвальная попытка, но ты выдал себя,- рассмеялся князь и удвоил усилия. Теперь словно огромный камень катился на Даори, подминая его разум и волю. А Древний все болтал, показывая жертве, что он и половины сил еще не применил, а просто играет, как кошка с мышкой.- Итак, на самом деле ты с легкостью пожертвовал даже родной матерью ради своей шкуры. Что ж, не могу осуждать. У нас, Неупокоенных, нет сердца, и ты осознал этот факт наконец. Но, милый мой бессердечный мальчик, прими и тот факт, что ты принадлежишь мне, давшему тебе вечность. Я терпелив и милостив. Я даже прощу тебе покушение. В конце концов, я первый напал, а ты слегка переборщил при защите, бывает. Однако и мое терпение небесконечно. Я жду пять минут, не более. Возвращайся сейчас, и ты будешь прощен, сын мой. Если захочешь, я заставлю Эсмуса отдать тебе Миранду. Надеюсь, он с ней уже наигрался».

Тщеславный Зан-о-Мьир всегда любил покрасоваться и поболтать. Подвешивая жертв на дыбу или - если кровь оказывалась дурной, не годной к употреблению - посадив на кол, он часами наблюдал за их агонией и развлекал себя хвалебными монологами.

Привычка подвела князя.

Петля извилистой норы привела Даори почти под ноги врага. Лен-маг отлично чувствовал, в каком именно месте попирают землю мертвые стопы древнего вампира, обутые в кожаные сапоги. Враг стоял расслабленно, полностью сосредоточившись на ментальном штурме упрямого Младшего.

Даори выметнулся из-под земли, на лету обретая тело лен-мага и выпуская вампирские клыки и когти. На время забыв о силе Света, дабы не провоцировать демонических сил на их темной земле, он решил использовать физическую мощь, оставшуюся от тела вампира, и магию, отточенную в Академии Тьмы.

Но сшибить Древнего с ног не получилось: по всей видимости, тот стоял, распахнув крылья, и успел подняться вверх при малейшем толчке. Даори смог лишь вцепиться одной рукой в его ноги и полоснуть кинжальными когтями второй руки уж куда дотянулся - по паху и мышцам.