Феникс в огне

Это снова не был вопрос, поэтому Джош не стал удостаивать его ответом.

— Предположим, что вы говорите правду, но можно ли принять ее? Как вы можете объяснить то, что вышли из гостиницы, скажем, в пять часов утра и нашли дорогу сюда?

— Никак.

— Мистер Райдер, за кого вы меня принимаете? Неужели за дурака? Что вы здесь делали?

На ум Джошу приходило только одно объяснение. Малахай предлагал его тем детям, с которыми работал. Они были напуганы силой образов, возникающих у них в голове.

«Вы вспоминаете забытое прошлое, только и всего. Пусть это кажется страшным, но на самом деле это просто замечательно», — говорил он им.

Вероятно, именно этим и занимался здесь сам Джош, однако такое объяснение он дал бы следователю только в самую последнюю очередь.

В этот момент опять вмешалась Габриэлла, которая стала умолять Татти продолжить разговор за пределами гробницы:

— Это древняя реликвия. Мы только что начали здесь работать. Я должна заботиться о сохранности этого места, поэтому его необходимо как можно скорее покинуть.

Татти пообещал ей работать как можно быстрее и осторожнее и постараться поскорее освободить гробницу, однако заметил, что прямо сейчас невозможно это сделать. Он снова повернулся к Сабине и довольно долго разглядывал ее. Все это время в склепе царила полная тишина.

Затем Татти опять спросил Габриэллу:

— Так что же, на ваш взгляд, было похищено?

Женщина начинала терять терпение.

— Мы ведь уже проходили все это. Разве не так?

— Да, я слышал ваш ответ. Но меня по-прежнему не удовлетворяет ваше заявление о том, что вы с профессором обнаружили эту гробницу, раскопали ее, начали составлять опись всех найденных реликвий, однако якобы так и не заглянули в шкатулку. Разве вам не было любопытно?

— Конечно, нас это весьма интересовало. Однако существует строгий порядок. Для нас каждый дюйм этой гробницы представляет в точности такой же интерес, как и то, что могло находиться в шкатулке. Одно то обстоятельство, что женщина, погребенная здесь, сохранилась в относительной целостности, представляет значительно большее научное и даже религиозное значение, чем какая-то безделушка, лежащая в какой-то шкатулке.

— Значит, это была безделушка?

Габриэлла не выдержала, вспылила и что-то с жаром высказала следователю по-итальянски. Как это ни странно, тот, похоже, согласился с ней. Он кивал на протяжении всей гневной тирады. Когда ученая дама умолкла, он поднялся по лестнице до ее середины, остановился, окликнул тех двоих полицейских, которые прибыли сюда первыми, и заговорил с ними.

Габриэлла стояла внизу у лестницы и внимательно слушала то, что он говорил. Для Райдера было очевидно, что под внешним гневом она по-прежнему скрывала настоящее беспокойство. Женщина дважды взглянула на часы.

Несколько раз она оборачивалась, смотрела на Сабину, и в ее глазах появлялось странное вопросительное выражение. Джош пока что почти не знал Габриэллу, но он чувствовал, что она жаждет услышать слово мумии, узнать, что видела Сабина, кто спустился сюда и осквернил это святое место.

Следователь еще несколько минут разговаривал с двумя полицейскими. Все это время Джош изо всех сил старался не потерять связь с реальностью, не провалиться туда, куда стремился его рассудок. Он пытался вообще ни о чем не думать, однако образы обступили его со всех сторон. Они требовали внимания, упрямо отказывались уходить.

Райдер поднял фотоаппарат и навел его на Габриэллу, слушавшую разговор следователя со своими помощниками. В объектив он изучил ее лицо — широкий лоб, высокие скулы, умные, проницательные глаза.

Джош вспомнил одну скульптуру из Музея современного искусства в Нью-Йорке, бюст под названием «Муза» работы Бранкузи, выполненный из отполированной бронзы. Там были те же большие миндалевидные глаза, идеальное овальное лицо. Фотографу показалось, что скульптура была сделана с Габриэллы.

Он следил за выражением ее лица и пытался расшифровать беседу следователя с полицейскими. Несколько раз женщина была на грани того, чтобы вмешаться в чужой разговор, но сдерживалась.

Не задумываясь над тем, что он делает, Джош ее сфотографировал. Сверкнула вспышка. Габриэлла обернулась и недовольно посмотрела на него. Райдер опустил фотоаппарат.

Наконец следователь Татти снова спустился вниз.

— Профессор Чейз, мне не больше вас хочется портить место раскопок. В конце концов, моя работа заключается в том, чтобы беречь культурное достояние Италии. Я кое-что смыслю в археологии. Если судить по виду гробницы и ее местоположению, то эта женщина вполне может оказаться раннехристианской мученицей, может быть, даже святой. Важно и то, что она очень хорошо сохранилась. — Следователь широким жестом указал на Сабину.

Он явно пытался произвести впечатление, показать Габриэлле свои познания.