Феникс в пламени Дракона. Часть 3 (СИ)

— Зачем? — повторила она. — Вы чужаки в Геаларе, изгои, но я жила здесь, когда Агинарра оккупировала Виктэр! Вы можете ненавидеть Республику, вы — потомки сбежавших дворянчиков — а я здесь выросла. Я видела, на что похожа жизнь под властью северян, и не позволила бы вашим хозяевам снова ступить на землю Геалара!

— Красивые слова, Мари, — голос Дирижера ожесточился. — Но только слова. Ты работала не на геаларцев, не на «Омбрей». Мы знаем это. Ты передавала информацию ксаль-риумцам. Вернее, продавала. Тебе просто нужны были деньги, не так ли?

— Думате, что хотите, — устало сказала Мари. — Вы оба. Мне все равно. Я знаю, что живой вы меня отсюда не выпустите.

— Как многое ты успела сообщить ксаль-риумцам? Что выдала им? Меня? Маэстро? Остальных?

— Вы ничего от меня не услышите, — Мари отвернулась. — Мне хорошо известно, как действует Оркестр. Живых свидетелей вы не оставляете.

— Мы можем договориться, — возразил Дирижер. — Твоя жизнь в обмен на откровенность.

— Не говори глупостей! — женщина коротко, диковато рассмеялась. — Я слишком долго с вами работала, чтобы поверить в такое! Я в вашей власти. Делайте, что хотите, но говорить я не стану.

— Мы можем тебя заставить, — заметил Дирижер. — Не думай, что я буду колебаться.

— Делай, что хочешь, — повторила Мари.

Дирижер смотрел на нее и молчал. Ле Нэй ждал. Секунды тянулись невероятно медленно, вязко. Он не пытался считать, сколько времени прошло. Почему-то казалось, что слишком много, но, наконец, Дирижер медленно кивнул.

— Очень хорошо. Ты сделала свой выбор, Мари. Даво, оставляю это на вас, — он резко развернулся и вышел.

Мари не пыталась ни сопротивляться, ни бежать. В ее глазах было отчаяние. Женщина все понимала и смирилась с неизбежным. Ле Нэй достал револьвер и большим пальцем взвел курок. Сухо щелкнул механизм, провернулся барабан.

— Только одно, — сказал он. — Фарсо Дежан. Ты подставила его намеренно, или он работал с тобой?

Мари горько усмехнулась и покачала головой.

— Хочешь, чтобы я подтвердила, что твой друг на самом деле был предателем? Надеешься успокоить свою совесть, Маэстро? Нет, я не скажу тебе. Это уже не имеет значения.

— Может, и так, — ле Нэй нажал на спусковой крючок, и выстрел прогремел в тесной каюте. Женщина упала сразу, без звука. Ле Нэй опустил руку с пистолетом и выстрелил еще раз. На душе было исключительно погано. Почему-то, когда он, выполнив приказ Дирижера, стрелял в Фарсо, он не чувствовал себя так мерзко. Он поспешил покинуть каюту и почти бегом поднялся на верхнюю палубу, затем по старой лесенке покинул корабль.

Дирижер стоял в тени ржавого корпуса. При звуке шагов он обернулся, но не стал задавать очевидный вопрос. Вместо этого отвернулся в сторону, заложив руки за спину.

— Мари работала почти со всеми в ячейке, — сказал он негромко. — Знала каждого. Лицо, имена. У нее было достаточно времени, чтобы передать все сведения ксаль-руимцам.

Ле Нэй промолчал. Это была очевидная угроза. Нет — катастрофа. Вся группа оказалась под ударом. Им безумно повезло, что на Костюмершу вышли ксаль-риумцы, а не геаларцы. Если бы она передавала сведения людям из «Омбрей», с Оркестром давно было бы покончено. Но отношения между ксаль-риумцами и геаларцами были сложными, и «Омбрей» вовсе не была в дружбе с имперской секретной службой. Это спасло Оркестр он немедленного краха, но они все равно танцуют на струне, натянутой над пропастью. Сегодня ксаль-риумцы молчат, но что придет им в голову завтра, предугадать невозможно.

— Мы провалили дело, — констатировал очевидное Дирижер. — Я провалил. Я обращусь к командованию. Затребую эвакуацию. Вы и все прочие покинете Республику.

Ле Нэй кивнул, чувствуя внутри странную пустоту. Это была действительно катастрофа, но выбора нет. Оркестр, работавший, казалось, так успешно, придется ликвидировать, а затем создавать с нуля что-то новое. Что касается ле Нэя, конечно, для него найдется другая работа. Возможно, даже в Геаларе. Седьмой Отдел выждет какое-то время и снова зашлет его в Республику, с новой легендой и под новым именем. Человек его талантов всегда где-то нужен.

— Что вы будете делать? — спросил он у Дирижера. Вообще-то говоря, тому возвращаться в Агинарру уже нет смысла. После такой неудачи, за которую он в ответе, пустить себе пулю в висок могло быть лучшим выбором.

— Ничего такого, о чем вы подумали, — холодно ответил резидент. — Я смирюсь. Пойдемте, Маэстро, здесь нам больше нечего делать.

«Похоже, нам больше нечего делать в Республике», — мысленно договорил ле Нэй, последовав за Дирижером.

Тэй Дженг.

— Творец и все десять пророков его, мучеников! Вы были правы насчет местной флоры и фауны, коммодор, — посетовал Артуа Мориоль. — Еще немного, и сам здесь превращусь… в мученика.