Фенимор Купер

Купер с интересом ожидал реакции критиков на свое новое детище. «Лоцман» определенно пользуется успехом, – писал он в конце февраля 1824 года своему другу Шубрику. – Продажа – лучший судья в подобных случаях, а спрос на книгу огромный. Она не менее популярна, чем «Шпион», хотя мнений столько же, сколько и умов… Если ее и не слишком расхваливают, то, во всяком случае, ее меньше ругают, чем любую другую книгу, которую я написал».

Впоследствии, лет через двадцать после выхода «Лоцмана», Купер так охарактеризовал отношение американских и европейских критиков к его роману: «Эта книга по своему характеру была настолько нова, что критики – если в этой стране есть критики – не знали, как оиенить ее. Несколько недель ее судьба была под вопросом. И ее репутация в Америку, безусловно, пришла с Востока… В Европе ее успех был быстрым и внушительным». В другом письме в это же время он признавался: «Пока не пришли вести из Англии, Уайли и я полагали, что книга провалилась; хотя Уайли твердо полагал, что она не должна провалиться».

Одним из первых на роман откликнулся Роберт Уолш, редактор филадельфийской «Нешнл газетт». В своей рецензии он отмечал, что «автор чувствует себя как дома на борту корабля», и предсказывал, что роман будет популярен «среди американских моряков». Рецензия эта 16 января 1824 года была перепечатана балтиморской «Америкен энд коммершиэл дейли адвертайзер», а 28 января – бостонской «Нью-Инглэнд Гэлекси».

Рецензии на «Лоцмана» появились в «Нью-Йорк спектейтор» и «Нью-Йорк миррор», в «Америкен монтхи мэгезин» и «Минерве», «Нортх Америкен ревью» и «Юнайтед стейтс литерари гэзетт». Чувствовалось, что редакторы и рецензенты озадачены новым произведением Купера. Так, например, «Нью-Йорк коммершиэл адвертайзер» в номере от 21 января 1824 года считал «наиболее заметным успехом» писателя его «правдивое представление обязанностей, чувств, привычек и манер моряков, безо всяких непристойностей как в мыслях, так и в словах; а также провозглашение морали и великодушия и правильного понимания долга, чести и патриотизма».

Совсем по-другому роман был оценен в февральском номере журнала «Портфолио», посвятившего «Лоцману» 15 страниц. На четырех страницах излагалось содержание романа, девять были отданы выдержкам из романа, но приведены были только сцены, происходящие на суше. С похвалой отзываясь об этих сценах, автор двухстраничного комментария утверждал, что «все морские операции, мы опасаемся, будут пропущены при чтении теми, чье внимание автор хотел бы привлечь».

Интересно в этом смысле письмо, полученное 24 февраля 1824 года Катериной М. Седжуик от своей золовки: «Лоцман» нынче в моде, Купер теперь нравится даже тем, кто раньше его терпеть не мог, кроме меня. Но и я чувствую запах смолы и моря в каждой строке его книги настолько сильно, что заболеваю морской болезнью. У меня нет ни малейшего сомнения в его гениальности, но все же то, что пишут моряки, должны и читать моряки. Подобные книги нравятся госпоже Роджерс, которая чувствует себя нормально только в морской стихии».

Ближе всего к пониманию замысла Купера подошел Уэнделл Филлипс в своей рецензии в журнале «Нортх Америкен ревью»: «С момента первого появления кораблей вечером до их спасения от нависшей угрозы следующим утром опасные ситуации, нагромождение случайностей, картины небес и океана, действия кораблей – все поддерживает в читателе интерес и беспокойство в то время, как его воображение заполнено процессией величественных, ярко выписанных образов».

Филлипс хвалил роман как проявление патриотизма, возвышение «нашего морского умения… А это та струна, на которую глубоко и определенно отзываются национальные чувства. И автор играет на этой струне с большим эффектом».

Другие рецензенты подчеркивали, что в «Лоцмане», как и в «Шпионе», писатель «возбуждает законную гордость и лучшую энергию Америки». Купер, отмечали рецензенты, «душой и телом – моряк. Океан – его подлинная стихия, а палуба корабля – его настоящий дом». Своими романами он «пробуждает в гражданах страны дух национального единства, рождает у них законную гордость как за их собственные достижения, так и за их национальные институты… Это поистине настоящий талант».