Фенимор. Наперегонки со смертью

Не зная, что предпринять, Виктор присел на лавку и попытался угадать, куда шмыгнула непоседливая девчонка. Внезапно за стеной послышался знакомый, звенящий голосок. Скрытая занавесью дверь распахнулась, и из кухни потянуло свежим, только что вынутым из печи хлебом. Виктор уже несколько лет мечтал попробовать настоящий, пшеничный каравай. Ему мучительно хотелось вновь ощутить пленительный вкус печёного теста.

Из подсобного помещения выплыла миловидная женщина, повязанная цветастым платком, и поставила перед Фенимором миску грибного супа и накрытое полотенцем блюдо с горячим хлебом. Энергично работая ложкой, Виктор признал, что, несмотря на непонятную заторможенность, здешние жители не чураются добрых традиций и, прежде чем допросить незваного гостя, стараются его накормить.

Пироги и грибная похлебка вызвали сытость, которая тёплыми волнами разлилась по телу. Увидев, что Фенимор расправился с супом и отодвинул пустую миску, повариха подошла, чтобы забрать посуду.

– Мамаша, сколько я должен за прекрасный обед? – по обычаю «Первой» колонии вежливо спросил Одиночка.

– Сирого накорми и обогрей, так завещал Господь! – смутившись, пробормотала женщина.

Фенимор попытался её расспросить о местных обычаях, но повариха на все вопросы отвечала заученной фразой.

– По милости божией у нас живётся спокойно. Без распоряжения Ксении никто и шага не ступит. Начальница у нас добрая и мудрая, и все мы живём, как одна семья.

– Что же за человек, ваша Ксения? Я только о ней и слышу, – спросил удивлённый Фенимор.

– Хотите каши? – сделав вид, что не расслышала вопроса, предложила неразговорчивая повариха.

– Не откажусь, – промычал Одиночка, расстроенный тем, что разговор по душам не удался.

На столе появилась чаша с распаренной пшеничной крупой. Как только Фенимор прикончил второе, в столовую влетел узколицый, вертлявый человек в белых перчатках и обтягивающем фигуру чёрном фраке. Он выглядел нелепым, ряженым клоуном, лишь по недоразумению очутившимся среди монастырских стен. Появление незнакомца встревожило занимавшихся повседневными делами людей. В столовой установилась напряжённая тишина.

– Это ещё что за тип? – вытаращил глаза Фенимор. – Надо же, не идёт, а пишет, и парадный костюм умудрился сохранить. Артист что ли?

– Секретарь госпожи Ксении – Константин Гуров, – приподняв над головой цилиндр, представился клоун во фраке.

– Прохожий по кличке Фенимор, – в тон ему отозвался Одиночка.

– Госпожа Ксения приглашает вас на вечерний чай. К приёму следует хорошенько подготовиться: принять ванну, переодеться.

Следуя выработанной годами привычке, Одиночка принялся изучать непонятные повадки Гурова. Оружие артист с собой не носил и, судя по вихляющей походке, со спортом не был знаком.

– Откуда путь держите? Куда направляетесь? – подал реплику Гуров.

Его поблёскивающие чёрные глаза выражали неподдельное любопытство. Фенимор подумал, что зря придирается к хорошему человеку.

– Парень ни в чём не виноват, просто волею случая попал не в свою компанию и засиделся без дела.

Одиночка решил узнать, чем дышит колония из первых рук.

– Знаете, Гуров, я люблю путешествовать. Наблюдаю, как изменились пережившие катаклизм люди. А у вас интересно. Колокола звонят, душу радуют, бандиты обходят стороной. Вот возьму и напишу о вашей колонии книгу.

– Наше благоденствие, – это заслуга Ксении. Вот о ней и пишите, – с блаженным выражением на лице ответил Гуров.

По тону собеседника Фенимор понял, что секретарь готов выполнить любую прихоть хозяйки.

– Так кто же она, ваша волшебница Ксения? – спросил Одиночка вслух.

– Волшебница! Вот это вы верно подметили, – подхватил реплику Фенимора Гуров. – Редко, но появляются на свет красавицы, которыми восхищаются все мужчины. Некоторые женщины их осуждают, другие завидуют, но никто не остаётся равнодушным. Для меня Ксения – это властная и капризная, но могущественная фея. Боюсь беспокоить хозяйку по пустякам, может взорваться, как вулкан.

Глядя на раскрасневшееся лицо собеседника, Виктор понял, что Гурова терзают неразделённые страстные чувства.

– Сразу видно, что она столичная штучка, – подыграл собеседнику Фенимор.

– Да вы, батенька – экстрасенс, просто мысли читать умеете, – восхитился проницательностью Фенимора Гуров.

– Лучше расскажите, как вы оказалась в монастыре?

– Самым обыкновенным образом: приехали на экскурсию, но моя госпожа вам сама всё расскажет.

Гуров неожиданно сник, потерял интерес к беседе и, не прощаясь, вышел.

После обеда Фенимор забыл о трещавшем за стеной морозе, о тяготах предстоящего пути и с наслаждением попарился в наполненной горячей водой деревянной бадье. Виктору посчастливилось. Перед помывкой Марина вручила ему крохотный кусочек самодельного, пахнущего травами мыла, остатки которого Одиночка спрятал в рюкзак, где лежал его аккуратно свёрнутый ВКМ. Расслабившись в безопасности и на время забыв о терзающих сердце проблемах, Виктор сменил пропахший потом комбинезон на предложенные хозяевами хрустящие сатиновые штаны и льняную рубаху.

Строго в назначенный час явился Гуров и повёл гостя на приём к начальству.