Фенимор. Смертельная схватка

Плотно закрыв за собой дверь, Надежда Петровна вышла из кабинета. Препарат оказался мощным. Фенимору казалось, что его тело повисло в воздухе и больше не поддаётся силе всемирного тяготения. Это было невероятно. Такого блаженного спокойствия Виктор не ощущал ни разу в жизни. Казалось, что в голове кто-то делает генеральную уборку и выскребает ненужный хлам. Мысли, чувства и воспоминания выстроились в определенном порядке, и в любое время их можно было найти и вытащить на поверхность. Такой препарат могли придумать только военные.

Но крошечный уголок сознания ещё сопротивлялся лекарству. Это было место, в котором хранились выпавшие эпизоды его жизни. Фенимор точно знал, что до катастрофы у него была обычная, ничем не омраченная жизнь. Он закончил дома ремонт и копил деньги на заграничную поездку. Четко помнил, как со всей семьёй отмечал день рождения дочери. Затем воспоминания меркли, а вместо них появлялись неясные, не имеющие никакого смысла обрывки, а потом наступал полный провал. История Одиночки началась после катастрофы на больничной койке полевого госпиталя.

Виктор, в который раз напряг память, как делал это уже сотни раз. Безрезультатно. Он хотел отказаться от глупой затеи, когда промелькнула первая, до этого незнакомая мысль. Виктор удержал её и провалился в череду важных событий.

– Дорога. Вечер. Дождь. Я возвращаюсь с работы домой. По лобовому стеклу стекает вода. Поток встречных машин слепит глаза. Визг тормозов. Занос. Удар, тишина…

Фенимор вспомнил себя, лежащего на больничной койке. Голова забинтована, а на предплечье наложен гипс. Но в этот раз он был не один. Рядом сидела Ольга. Она гладила бесчувственные пальцы мужа и шептала: «Всё будет хорошо!» Двенадцатилетний Андрей и маленькая Даша находились с матерью рядом. Внезапно у Фенимора участился пульс. Он помнил, как в палату вбежал врач, и опять наступила тишина.

Прошло время, и Фенимор очнулся на той же койке. Звонил телефон. Это Ольга беспокоилась о его самочувствии. Она сообщала, что собирается в школу вместе с детьми, а к вечеру началось что-то страшное. Здание тряслось, лопались стекла. Осколки летали по комнате, сыпались искры замкнувшей проводки, а из коридора доносились испуганные человеческие голоса. Последней каплей стал отслоившийся пласт штукатурки, который медленно падал вниз…

Когда Фенимор пришёл в себя, вместо надвигающегося больничного потолка, над ним висело серое, задымленное небо. Вокруг стонали и звали на помощь люди. Повсюду, на носилках, на голой земле лежали человеческие тела. Слышался чей-то плач.

Над Фенимором склонилась женщина в белом халате. На её запачканном пылью лице виднелся свежий порез. Женщина что-то говорила, но Виктор не мог разобрать её слов. Позже он узнал, что из повреждённого землетрясением здания его вытащила заведующая хирургическим отделением Горшина Надежда Петровна.

Стукнула входная дверь, и Фенимор вернулся в действительность.

– Надежда Петровна, я вспомнил всё.

Он попытался повернуться и посмотреть спасительнице в глаза, но от слабости не смог оторвать голову от подушки.

– Да ты лежи, не вертись. Силы скоро вернутся.

Фенимор подождал ещё пару минут, затем медленно поднялся с кушетки. Теперь он чувствовал себя превосходно. Голова не болела, а энергии прибавилось в двойном размере. Казалось, что всё прояснилось, но вместо ответов воспоминания принесли с собой новые загадки.

– Надежда Петровна, я вспомнил, что в день катастрофы звонила Ольга! Она сказала, что собирается с детьми в школу. Вот почему под развалинами дома я никого не нашёл.

– Но ты уже не один раз бывал в школе. Спасатели не обнаружили там ни одного тела, – вздохнула его собеседница.

Ей было больно видеть, как бередит душу Виктор.

– Вот в этом и фокус.

Неожиданно Одиночка сощурил глаза.

– Надежда Петровна, а откуда у вас такой мощный препарат?

– Заходит к нам иногда один человек, меняет медикаменты на продукты. Среди предложенных им лекарств были и эти таблетки.

– Такой товар дороже золота. Не часто попадаются такие великодушные гости, – подумал вслух Фенимор. – Ну что же, мне пора.

Он подошел к спасительнице и обнял её. По щекам Надежды Петровны покатились слёзы.

– Береги себя.

Фенимор не любил долгих прощаний и поспешил закрыть за собой дверь.

События прошлой жизни нахлынули на него и взбаламутили душу. Раньше Фенимору казалось, что после автомобильной аварии он уснул, а затем проснулся в аду. Он не помнил, как очутился в больнице, не помнил землетрясения, за считанные часы превратившего город в руины. По разные стороны восприятия оказался прошлый, привычный для него мир, и хаос, царивший вокруг. Теперь он понимал, почему очнулся во дворе разрушенной катастрофой больницы.