Феномен

Ладно, спущусь с небес на Землю. Двадцатый век хорошо «постарался», доведя планету до истощения. Сейчас экологическое равновесие восстановлено: естественные леса не трогают. Пустыня Сахара и плоскогорье Гоби полностью озелены и являются поставщиками отличного быстрорастущего строевого леса. Отходов и сточных вод нет — все перерабатывается на «конфетку». На смену ископаемому топливу — углю и нефти — пришла отнюдь не атомная и не термоядерная энергия, а более дешевая и мощная — вакуумная и планкеонная. Но это не идеальное топливо — уже начинается перегрев планеты, что грозит таянием льдов Антарктиды и Арктики с соответствующим повышением уровня Мирового океана, нарушением теплового баланса Земли. Нужна чистая энергия. Единственный вид чистой энергии — солнечная. Спасение, конечно, не в громоздких и примитивных солнечных батареях, а в принципиально новых конструкциях, обеспечивающих все нужды человека в глобальном масштабе. Это проблема номер один! Тут есть над чем поломать головы.

Биологов не устраивает, что крупный и мелкий рогатый скот сам себя прокармливает и самоуничтожается — додумались и до этого — на мясо, им нужно было, чтобы бычки и бараны сами себя разделывали и выдавали готовую мясную продукцию в виде полуфабрикатов. Искусственное мясо выращивалось на специальных полях-организмах, под которыми находились системы «кровеносных сосудов», подающих дешевые питательные вещества из хлореллы для наращивания мяса. Биологи хотят таким же образом выращивать индюшатину, гусятину и языковое мясо… и чтобы процесс этот был саморегулирующимся, а мясо было — наивкуснейшим и нежным.

Замечу сразу, что из-за бычков и баранов мир раскололся на два лагеря, как я уже говорил — синтиков и натураликов. Они не враждовали, но споры были горячими, они устраивали симпозиумы и съезды. Натураликов было большинство, к ним примыкала армия гурманов — любителей крокодильего, носорожьего, черепахового мяса и прочих мясных деликатесов. Натуралики хоть и были согласны с лозунгом синтиков «живому — жить», но доказывали необходимость приема только натуральной биологической пищи.

Пошла мода на меха — и появились меховые плантации. Широкие ленты соболей, песцов, бобров не уступали по качеству и красоте натуральным мехам, да они, по сути дела, были натуральными, потому что выращивались как бы на коже зверьков, а кожа росла на толще биологической массы, представляющей собой нечто вроде общего организма животных. Биологи добивались ежемесячного снятия «урожая» и думали, как наделить меха свойством по мысленному желанию владельца плаща или куртки менять их цвета и оттенки.

В любом городе, прежде всего бросалось в глаза изобилие всевозможных товаров и изделий, какие только может вообразить фантазия человека. Всегда и везде все можно было получить. Пошел и взял. Я как-то спросил Владимира, есть ли в их сверхпроцветающем и благоденствующем обществе дефицит?

— Какой именно? Дефицит возбуждения, емкостной, системы зет?

— Да обыкновенный, товарный.

— Не специалист. Спроси у Юльки.

— Не знаю, — ответила Юлия. — Всегда создается что-то новое, и оно по началу бывает в малых количествах. Может, это и есть дефицит? Посмотри на этот забавный приборчик, — она показала висящую на бусах на шее золотистую медальку с непонятными кабалистическими знаками. — Все, что я за день увижу и услышу, остается здесь. В любое время я могу по домашнему видофону воспроизвести все увиденное и услышанное. Это и необходимость и украшение.

— И что же, за ним очередь?

— Это когда народ цепочкой стоит?

— В основном-то он стоит толпой, к тому же и давится.

— Такого не бывает.

У микробиологов свои заботы. Они управляют микроорганизмами в техническом плане, в сельскохозяйственном, в геологическом, в водном и в медицинском. Они всю жизнь учатся управлять круговоротом микроорганизмов в природе. Бактерий и микробов на земле неисчислимое множество, и всегда они в чем-то приносят пользу, а в чем-то — обязательно вредят. Они полезно-вредные, и нет их абсолютно полезных или вредных. Мало природных микроорганизмов, так их еще искусственно получили сотни видов, но опять-таки, в чем-то от них польза, а в чем-то и вред. Вот и приходится дирижировать этими несметными невидимыми полчищами, направлять их деятельность в нужном направлении, регулировать численность и следить, следить. На первый взгляд работа — прозаичная и не творческая. Брат у Юлии — микробиолог, и я как-то спросил его, почему он выбрал эту профессию и не лучше ли ее сменить?

— Никогда и ни за что! — ответил он. — У меня самая лучшая профессия!