Феномен 404

Из-за плотного целлофана, закрывающего погрузочный проём, появляется работник в комбинезоне и противогазе. Выкатывает на середину здоровенную коровью тушу, подвешенную на крюке, и быстро скрывается. Это какая-то бойня. И я пока не понимаю, зачем меня сюда привели.

«Ну-с, больной… Давайте. Проявите себя»,— произносит Валерий Семёнович.

«Что?»— оборачиваюсь я на доктора.

«Ешьте,— спокойно отвечает он, но видит непонимание в моём взгляде и поясняется.— Как недавно в столовой. У вас же получилось».

Я киваю. Делаю несколько неспешных шагов к туше. Ноги в больничной пижаме почему-то не слушаются. Шоркают по полу. В ушах, наверное, от волнения нарастает гул. Сквозь него слышны негромкие реплики.

«Он правда её съест? Прямо сырой?»

«Это не важно. Он не чувствует вкус. Только голод и сытость на простейшем сигнальном уровне. В активном потреблении веществ участвуют все клетки тела. Теоретически сейчас ему даже не нужен желудочно-кишечный тракт…».

Я понимаю, что они хотят увидеть. То же, что позавчера произошло с бутербродом… Я протягиваю руку. Провожу пальцами по холодному чуть влажному мясу. И практически сразу ощущаю сопротивление, словно просовываешь голову в узкий ворот свитера, цепляешься отросшей щетиной. Сквозь кожу наружу лезут чёрные и острые, как иглы, волоски. Они удлиняются, крепко впиваются в плоть, уже не позволяя оторвать руку. Под кожей извиваются и пульсируют их продолжения, похожие на корни или фрагменты грибницы. Эта структура, продолжая увеличиваться разрастаться, вскоре полностью скрывает говяжью тушу, теперь больше похожую на клубок длинных червей. Они активно лезут в предложенное мясо. Растаскивают его на волокна. Переваривают и поглощают, продолжая увеличиваться в длине. Оставляют после себя лишь кости, с которых же больше нечего снять.

Ужасно осознавать, что это не что-то чужеродное. Теперь это часть меня. Это моё новое тело. Это я сам. И сейчас я чувствую, как насыщаюсь и с каждой секундой становлюсь сильнее.

«Потрясающе»,— сдерживая эмоции, вполголоса отмечает неизвестный в сером костюме.

И я с ним полностью согласен. Да, это потрясающе!

Картина меркнет. Всё делается блеклым. Белый кафель расплывается в стороны, куда-то улетает. Остаётся полумрак и тяжёлые бордовые гардины. Такие плотные, что непонятно день сейчас или ночь. Только свет лампы. Массивный стол. Такая же массивная фигура в зелёном кителе. Жёлтые блики на золотых звёздах. Я не знаю, присутствую ли я при разговоре. Но вижу человека в сером со спины. Снова узнаю его. Вернее, его мягкий вкрадчивый голос.

«Согласование действий будет в общих интересах…»

«Мне с вами действия согласовывать?»— возмущается генерал. Я уже не вижу погон, но почему-то мысленно называю говорящего именно так.

«Именно,— усмехается человек в сером.— На других условиях мы всё равно работать не сможем. Обозначаете варианты районов и боевых задач, обеспечиваете безопасные маршруты, транспорт наш, исполнение — тоже. Мы заходим и делаем всю работу. Все аудиовизуальные материалы, созданные в процессе являются объектом авторского права Холдинга до момента их публикации нашей медиасетью. Их вы не касаетесь. Это, как говорится, наш эксклюзив».

«А про военную тайну и цензуру вы ничего, не слышали? Коммерсанты, мать вашу…»

«Не вижу никаких проблем. Ну, да… Вам придётся поменять некоторые правила. Но я ещё раз напоминаю, что по самым осторожным оценкам благодаря применению нашей технологии вы сможете сократить потери личного состава минимум в десять раз».

«Слышал я! Слышал!— раздражённо отмахивается генерал.— Старая песня! Человеческие жизни… Думаете, мне на жизни людей плевать⁈ А десять раз… Это всё ещё проверить надо!»

«Вот и проверите. Согласитесь, провести операцию, не рискуя ни одной человеческой жизнью — это отличная возможность. Дорогого стоит».

«Ни одной жизнью? А как же моя?— неожиданно для самого себя мысленно спрашиваю я и сам же отвечаю.— Ну, да… Я ведь уже не в счёт».

Генерал мрачно сопит, но кивает. Человек в сером с довольным видом протягивает руку через стол для рукопожатия.

Снова всё крутится. Чёрное ночное небо рассекают пристрелочные трассеры. Подо мной трясётся броня. Модернизированный Т-80 ревёт своим авиационным движком. Взлетает на кочках. Поднимая клубы пыли, несётся на прорыв.

По металлу стрекочут пули. Кто-то с прибором ночного видения, уже заметил меня. Пытается сковырнуть. Секунды через три прилетает ПТУР. Срабатывает динамическая защита. Я пригибаюсь, скрывшись за башней от обсыпающихся горячих осколков. Но мехвод уже добрался до условленной точки. Закладывает крутой поворот. Собирается ретироваться вдоль посадки, по-за деревьями. Я кубарем скатываюсь вниз. Прямо в темноту.