Феномен 404

В город мы входим строго по плану. В старых фруктовых садах и правда было совершенно безлюдно. Когда-то ровные яблоневые аллеи теперь хаотично зарастали молодыми сосенками. Тонкие иссохшиеся ветви больных деревьев причудливо изгибались на фоне ночного неба и сами напоминали чёрные жгутики чьей-то расползающейся ввысь ризомы. Внезапно чудится даже, что я больше не в пригороде очередного малозначимого населённого пункта. Не на спорной окраине бывшего союзного государства. А где-то в ином месте. И когда-то в ином — грядущем времени. И всё кругом — вся эта выжженная, взорванная и удобренная войной земля — усажена такими вот странными голыми яблонями. Куда ни глянь. До самого горизонта. Но они не оплакивают павших, как печально согнувшиеся ивы. Не шелестят листвой, как берёзы. Не разбрасывают пух, как самодовольные пирамидальные тополя. Они скребут небо своими чёрными скрюченными пальцами. И недвижимо ждут, когда кто-то попадётся к ним в смертельные объятия. Ждут пищи. И каждая веточка, каждый корень, каждый ствол дерева — это я.

Но, к счастью, я пока что здесь. Справа раздаётся хруст. Щупальца Агнии протаскивают по земле какого-то Тараса, неудачно решившего отлить в кустах. Ризома уже залепила ему всё лицо чёрной кляксой, проникла в горло и выедает изнутри. Но солдатик, спутанный по рукам и ногам, ещё пытается сопротивляться. Как какой-то гигантский таракан, попавший в сети паука. Щупальца на его теле набирают биомассы, сжимаются, ломают человечка как сухую ветку, затягивают под дёрн. Так его кости и будут лежать. Тут под яблонькой.

«Больше никого нет…— сообщает девчонка.— Дальше какие-то завалы у старых коровников и потом огородами можно прямиком к нашей дачке пройти».

Я киваю. Стараясь избегать открытых мест, мы просачиваемся вдоль длинной кирпичной стены. Здания бывшего животноводческого комплекса, закопчённые и давно потерявшие крыши после чьих-то прилётов.

Под ногами, среди битого кирпича, вдруг виднеется что-то круглое. Я приседаю рядом, чтобы рассмотреть получше. Поворачиваю рукой круглую гипсовую голову.

«Ленин… Из центра села, походу, притащили… А вот и остальное от него,— показывает Агния на расколотый торс, приваленный к стене.— Вот шо они, майданутые, везде его ломают? Мешает? Тупизна же…»

На гипсовом туловище и кирпичной стене вокруг дырки от пуль.

«Они его тут расстреливали. И, думаю, не его одного… Пойдём».

На точке мы оказываемся без инцидентов. Дверь не заперта, подпёрта внизу кирпичом. Всё, как и писала информаторша. Растяжек нет. Да и в целом помещение кажется нетронутым. Похоже, славные «захистники» на этот раз постеснялись ураганить жилище своего податного населения.

Маленькая дачка, а скорее избушка. Судя по убранству, досталась от бабушки. В комнате диванчик советской поры, старый «панасоник» с пузатым экраном. В углу под потолком икона, покрытая рушником с южнорусской вышивкой. Православненько.

'А вот это совсем не православненько,— вторя моим мыслям, шутливо отмечает Агния. Показывает мне какие-то диаграммы, распечатанные на листах А4, которые только что извлекла из тумбы под телеком.

«Снова копаешься в чужих вещах?»

«Осмотр помещения… Сам же сказал».

«Осмотр, а не обыск. Личных вещей это не касается. Лучше бы кофе на кухне посмотрела…»

«А кофе касается, да?— смеётся Агния,— знаешь, что это такое?»

«Что?»

«Натальные карты. А там вон ещё колода Таро лежит…»

«Бабка, небось, развлекалась…»

«Не-е… Скорее девка наша. Это модно сейчас. Даже на телефоне приложухи есть специальные».

«Даже не сомневаюсь…»

«Да и карты в стиле анимэ,— продолжает рассуждать Агния, показывая мне цветастую картинку.— Можем погадать».

«Я гляжу ты разбираешься… В ерунде всякой. Ладно, развлекайся…»

Пока девчонка хозяйничает в полумраке, я осторожно проверяю окна. Никаких внезапных снайперов нам больше не нужно. Стёкла целы, но заботливо проклеены скотчем. Новые хозяева явно побеспокоились о сохранности. За окном сельская улица. Одинокий фонарь где-то вдалеке. Напротив ещё одна линия таких же домиков. Какая-то постройка, кажется. Бывшее сельпо. Дверь и окна забиты досками. А дальше — наша цель — старое АТП. Бетонные и кирпичные здания. Самое высокое — этажей в пять. Хорошая высота, чтобы держать округу под прицелом. Вокруг железобетонный забор, ощетинившийся верх арматурой. Внутри гаражи. Вот там-то боевики хунты и обустроили себе склад и рембазу. И грузовичок с радиоактивной начинкой, ясное дело, туда загнали. Интересно, собственным служивым сообщили, что привезли? Или в очередной раз подставят в тёмную? Да, скорее всего. Зачем им знать? Всё равно всех в расход. А вот нам надо знать диспозицию точно.

Я сажусь на диванчик, раскидывая руки в стороны на вытертой прямоугольной спинке. Ниточки ризомы начинают вытягиваться из меня, спускаться по обивке, струиться на пол. Расползаются по нему, заковыристой грибницей, пробираются сквозь щели в досках на улицу, сплетаются в плотные жгутики. Вкручиваясь в грунт, устремляются в сторону АТП. Часа через два они будут там. А пока можно отдохнуть. Я, наконец-то, снова прикрываю глаза…

* * *