Феномен

Глава 5. Неоправданные надежды

В общем, начал я сворачивать лагерь. Да у меня тут и были-то только тент, защищающий от слепящих лучей солнца (я и так уже загорел до черноты), подстилка, на которой я спал, и вещмешок. Я всегда всё держу в хранилище: там время стоит, все припасы сохраняются, это удобно.

Собрав вещи, я оделся, закинул вещмешок за спину и двинул с патрулём к городу. Тут пара километров – и будет окраина Сочи. Хм, вечер уже, а я только завтракал. Обед пропустил, потому что спал: укатала меня вдовушка, живущая на окраине Сочи. Только утром выполз из её дома и вот отдыхал, набираясь сил перед следующей ночью, а тут эти.

Около часа топали – ох и духота, – но дошли. Комендатура военная. Сначала оформили меня в журнале учёта, что, между прочим, незаконно: я гражданский, должны через милицию проводить. Я им напомнил об этом, но они всё равно регистрацию провели и после отвели меня в кабинет к дежурному сотруднику.

Пока тот изучал мои документы, лейтенант уже доложился, и я отвечал на вопросы. Услышав один из моих ответов, лейтенант возмутился:

– Горький? Где там Север?! Да и месяц всего на зоне.

– Я образно. Да и не на зоне, а в шарашке при горьковском автозаводе. Мы собирали двигатели для самоходок.

– Это разве не секретная информация? – уточнил капитан.

– С меня подписки не брали, – пожал я плечами и попросил: – Вы не могли бы побыстрее? Через сорок минут начинаются вечерние танцы в ДК, и я не хотел бы опоздать. Вчера зажигали с одной вдовой, целый час отплясывали, потом всю ночь доказывал, какой я мужчина. Сегодня хотелось бы повторить.

– Теперь ясно, почему ты днём спишь, – буркнул лейтенант.

А вот капитан, который медленно краснел, взорвался гневом:

– Танцульки, значит?! Наши парни в окопах погибают, а ты тут у бабьего бока пригрелся?!

– Капитан, рот закрой. Я за год больше тысячи немцев на тот свет спровадил, долгов у меня нет. Если бы каждый боец убил хоть одного немца, война давно бы закончилась, так что не тебе меня стыдить. Тем более я теперь гражданский, что там армейцы делают, за год до не могу нанюхался. Не мешай мне наслаждаться мирной жизнью.

– Гражданин Бард, вы задержаны до подтверждения вашей личности.

– Капитан, не наглей. Если я разозлюсь, от вашей конторы и развалин не останется.

– Что, своих побьёшь?

Я не ответил на этот провокационный вопрос. В общем, вещи у меня забрали (ничего ценного там не было) и отвели меня в камеру. Заперли с какими-то тремя бомжами, видимо, местными алконавтами. Ночь нормально прошла, только есть хотелось, не кормили же.

Утром меня выпустили и отвели к бодрому и выспавшемуся капитану, который мне сообщил:

– Бард, пришла информация по тебе. Из Москвы. Сразу ответили. Ты у нас, оказывается, дезертир.

– Ты с дуба рухнул? Вниз головой? Как я могу быть дезертиром, являясь при этом чисто гражданским? Мне вон ещё паспорт получать. С первыми холодами поеду, а пока тепло, хочу тут время провести.

– Ничего не знаю. Приказали этапировать тебя в Москву. Под конвоем.

Я задумался. Прорваться и уйти уже на нелегальное положение или всё же скататься и узнать, что за хня происходит? Лично я своим положением был более чем доволен. Удача от меня не отворачивается, с первыми холодами я планировал перебраться на немецкую территорию (вон Крым они взяли) и поработать по немецким тылам. Попартизанить. Москва была в планах, но только чтобы девчат и детей навестить: я ведь даже и не знаю, кто там у Лары народился. В общем, победило любопытство. Пусть будет Москва.

Меня оформили, приставили ко мне двух бойцов конвоя, выдали им припасы на дорогу и отвезли нас на железнодорожную станцию: нам были забронированы три места в пассажирском вагоне. Если думаете, что до станции мы доехали на машине, разочарую: на телеге, даже не на бричке. А потом – неспешное движение, и через четыре с половиной дня мы прибыли в Златоглавую.

Тут нас уже ждали, встречали, и машина была, полуторка. Отвезли в комендатуру столицы, и снова камера, уже для командиров. А вот это интересно. Что тут всё же происходит? Я был раздражён оттого, что не мог утолить своё любопытство. Устроился на свободном месте и прикрыл глаза, потирая кисти рук: меня перевозили по-серьёзному, как опасного преступника, в наручниках, а они тугие, и, похоже, шрамы останутся. Был вечер, я успел получить ужин и убедился, что тут неплохо кормят, с котла комендачей. Ну а после – спать.

Утром, уже после завтрака, ближе к десяти часам, конвойный отвёл меня в кабинет следователя.

– Садитесь, гражданин Бард, – буркнул толстый майор, протирая лысину платком.

Плюхнувшись на стул, я чуть напружинился, готовый атаковать майора. Буду прорываться. Надоело всё.

И тут он задал вопрос, которого я точно не ожидал услышать:

– Вы в курсе, что суд над вами был фиктивный? Вы слышали об операции «Оверлок»?

– Что за бред? Никакого фиктивного суда не было. Не надо мне портить карму, меня всё устраивает. И что за операция «Оверлок»?

Майор с силой потёр лицо ладонями и пробормотал: