Феномен

Потом нам пришлось отступить в Беловежскую пущу. Выведя дивизию в леса, я дал ей отдохнуть и выполнил обещание, данное капитану-артиллеристу. На одной из станций нами был найден брошенный эшелон с двадцатью КВ-2, а у нас всего одна единица осталась, три потеряли в боях. Был сформирован самоходно-артиллерийский полк пятибатарейного состава, которым и принял командование капитан. Штаты расписали, и командир корпуса подписал приказ о создании полка.

Тут поступил приказ прорываться к Минску. Только моя дивизия пошла не туда, куда рванули все (это было бессмысленно, но меня не слушали), и мы прорвались, мини-склады нам здорово помогли. Собрав разрозненные части, я сформировал корпус и громил тылы немцев.

Мой корпус дошёл до Минска, под которым попал в новое окружение, но и тут я прорвался и в составе шестидесятитысячного войска вышел к своим. Новое окружение произошло в районе Могилёва, мы его как раз и обороняли. Ну откуда у немцев столько войск? Причём они ими отлично оперировали, находили наши слабые стороны и били. Ну и я тоже бил их как мог.

А тут мне пришёл срочный вызов в Москву, вот я и вылетел. Из Генштаба несколько раз присылали воздухом курьеров-командиров, которые прыгали к нам с парашютами. Был даже передан устно приказ о присвоении мне звания генерал-майора, но официально не было подтверждено, потому я продолжал носить свои шпалы полковника.

План по прорыву из окружения уже был разработан. Не знаю, кто взял под командование окружённую группировку, по численности вполне тянувшую на армию, но надеюсь, следуя плану, они смогут пробиться. Там, в принципе, ничего сложного. А я теперь в этом уже не поучаствую, как и в Смоленском сражении. Хотя насчёт него как раз не думаю, что до этого дело дойдёт. Мы столько немцев набили (только под Могилёвым около ста тысяч уничтожили), что у них иссяк наступательный порыв. Без резервов ещё немного – и они встанут. Надеюсь, этих резервов у них нет.

Интересно, какое сегодня число? Меня забрали в ночь двадцать восьмого июля, а двадцать девятого я прибыл в Москву. Ладно, валить надо. Для начала стоит понять, как сильно меня изувечили. Я чувствовал гипс на лице и груди, в гипсе были также левая рука и левая нога. Всё тело распухло и болело. Правая рука ничего, побита, распухла, но, видимо, целая. Я ощупал себя. Челюсть, твари, сломали, между зубов прорехи, однако пеньков сломанных зубов я не нашёл. Странно, удалили, что ли?

Я попытался встать – сильно дёрнуло болью. Рёбра точно сломаны. Помогая себе правой рукой, я всё-таки смог встать. Пошатывало, сильно кружилась голова, но постепенно головокружение прошло. Даже удивительно: в стольких боях был, бомбёжки пережил, на танке в атаку ходил (такое было раз, встречный танковый бой шёл, и я не смог удержаться, хотя вообще-то моя задача – это командовать), подбили, но при всём при этом ни царапинки, а тут попал к «своим» – и амба. Ладно, не до этого сейчас.

Снаружи было темно, ночь, но за окном (странно, что решёток на нём нет) светил фонарь. Он частично освещал одиночную палату, и я осмотрелся. На стуле увидел форму генерал-лейтенанта бронетанковых войск. О, и награды как у меня. Осмотревшись снова и не найдя койки с ещё одним больным, я мысленно пожал плечами. То, что форма может быть моей, мне даже в голову не пришло: не тот случай, чужая, сто процентов. Очень хотелось пить, и я достал фляжку, трубку и, сунув трубку во фляжку, стал, как через соломинку, тянуть воду. Выдул стакана два, после чего двинул к окну.

Мне удалось открыть замки и распахнуть окно. А дальнейшее походило на комедии с Чарли Чаплином. Я дважды чуть не грохнулся на пол из-за этого чёртова гипса, но всё же смог выбраться наружу. Мешал не только гипс, но и огромные яйца – серьёзно опухли. Да уж, танцором мне не стать. Как-то перерождения не задались: в первой жизни очнулся с такими же отбитыми (там папаша нового тела постарался), и в этой то же самое, хоть и не сразу, два месяца в новом теле живу.

Цепляясь правой рукой за раму окна, я спрыгнул. Высота была около метра, по ногам, особенно по загипсованной, больно ударила земля, да и по всему телу хорошо болью хлестнуло, меня аж в пот бросило, но ничего, сердце крепкое, выдержало. Ну и быстро, пока меня не засекли, пошаркал к воротам. Кстати, покидая палату, я накинул на себя камуфляжную накидку, а то белый гипс сильно демаскировал меня в темноте.

Что-то охраны не видно и окриков не слышно, а я уже и пистолет с глушителем приготовил: если что, сразу валить буду. А не поможет – противотанковую гранату. Больше я им живым не дамся, хоть сколько-нибудь этих гадов с собой прихвачу. Однако спокойно добрался до ворот. Начинаю подозревать, что это не тюремная больница, но уже пофиг. Я толкнул ворота, они не были заперты, просто цепь перекинута, чтобы сами не открывались, и всё.