Феномен ДБ

Итак, Быков думает не только в то время, когда пишет. Есть ещё четыре часа, когда работает голова, а в остальное время как же? Неужели, действительно, газеты, радио и прочее – это всё подёнщина, халтура, когда можно обойтись накопленным ранее словесным багажом, не включая голову? Пытаюсь разобраться. Тут возникает некоторое сомнение, навеянное следующими строками из книги Быкова о Борисе Пастернаке:

«Подёнщина талантливых людей всегда как-то особенно беспомощна. Насколько они одарённее и значительнее прочих в серьёзной литературе – настолько же слабей и смешней своих современников в том, к чему у них не лежит душа».

Если то, что делает Быков на радио, в газетах и журналах, беспомощно, если это всего-навсего халтура, тогда всё понятно. Если же подёнщину Быкова воспринимать всерьёз, тогда выходит, что он вовсе не талантлив – так ли это? Однако подождём – возможно, Дмитрий Львович сам когда-нибудь нам пояснит, где правда, а где просто выдумка. Пока же вернёмся к обсуждению особенностей его мышления. Возможно, природа заложила могучий интеллект только в Быкова-прозаика, а прочим Быковым не досталось ничего. Теряюсь в предположениях, но не могу придумать другого объяснения.

В пользу изрядного словесного багажа, из которого двойники Быкова черпают вдохновение, говорит и следующее уточнение к распорядку дня [7]:

«Моя основная работа как раз и сводится к чтению и письму – без книг мне ничего не написать, тем более что значительная часть моих сочинений принадлежит к прозе исторической или литературоведческой. Большая часть моего свободного времени посвящена чтению – что ещё делать-то?»

Здесь трудно возразить, поскольку для Быкова-эрудита главное занятие – это пополнение собственного багажа, или базы данных, как принято обозначать хранилище различных сведений и фактов. Только бы эта база пригодилась когда-нибудь, а то ведь ляжет мёртвым, почти бессмысленным балластом, при этом создавая иллюзию интеллектуального могущества. Тут есть ещё одна опасность – обилие заимствуемой информации требует интенсивной работы мозга, чтобы все эти фактики и факты распихать по закоулкам своего ума. Всё это время мозг начисто лишён способности к ассоциативному мышлению, да и потом, вместо того, чтобы попробовать создать свою, оригинальную идею, он только услужливо выкладывает очередную порцию данных из хранилища. Мне приходилось встречать в жизни эрудитов, к творчеству совсем не приспособленных – все их достоинства заключены в способности к месту и не к месту привести цитату или пересказать услышанный когда-то анекдот.

Пожалуй, на этом предварительное обсуждение проблемы «много Быковых» можно завершить, но вот попалось на глаза ещё одно его признание [5]:

«Трудоголизм – это просто твёрдое и ясное сознание того, что если буду меньше работать, буду больше вредить окружающим».

Тут Быков верен себе и продолжает удивлять читателей нетривиальными суждениями – то ироническими, то парадоксальными. Однако, если попытаться принять его слова всерьёз, сразу возникает возражение: увлечённость трудом не всегда оказывается полезна для людей. Одно дело – выращивать цветы на приусадебном участке, и совсем другое, если некий землекоп перекопает ваш садовый участок вдоль и поперёк, просто потому что это занятие его очень увлекает. Уж лучше бы занялся коллекционированием бабочек или старинных крантиков от медных самоваров.

А вот ещё одно высказывание Быкова о себе, как о писателе [5]:

«Литератор вообще обладает набором качеств, с которыми хорошо сочинять, но трудно жить. Мнительность, памятливость, привычка замечать свои и чужие слабости, буйная фантазия, склонность к рефлексии».

Тут нечего добавить – можно только посочувствовать Быкову. Трудно жить не только признанному литератору, но и его осколкам-двойникам, продуктам многократного деления. От мнительности и склонности к рефлексии не далеко и до внутренних разборок, что интеллектуальным изыскам нисколько не способствует и только отвлекает от продуктивного процесса. Дмитрий Львович это признаёт [8]:

«Сейчас мы переживаем затянувшийся период перелома, раздвоения. <…> И по какому пути пойдёт развитие, сейчас сказать очень трудно. Поэтому большинство нормальных людей, во всяком случае, честных писателей, сейчас ничего не пишут. Они ждут, когда можно будет что-то написать…».

Глава 2. «Был я мальчик книжеый»

Начнём повествование с краткого рассказа нашего героя о себе [9]:

«Я родился в Москве 20 декабря 1967 года. Мать – учитель словесности. Окончил журфак МГУ, неохотно служил в армии, с 1985 года работаю в "Собеседнике". Сотрудничал или печатался почти во всех московских еженедельниках и нескольких ежедневных газетах, регулярно – в "Огоньке", "Вечернем клубе", "Столице" первого призыва, "Общей газете" и "Новой газете". Член Союза писателей с 1991 года. Веду авторскую программу на радио "Сити FM". Женат вторым браком. Двое детей, четыре книги стихов в Москве и Петербурге, рассказы и пьесы в разных журналах, собака, мышь, морская черепаха, два попугая».