Феномен Фулканелли. Тайна алхимика XX века

«Когда он более не знает, на чём зиждется его душа, бессознательное набирает силу и берёт бразды правления. Его обуревают желания и иллюзорные цели… жажда растёт с каждым днём. Хищное чудовище овладевает им и вскоре заставляет забыть свою человеческую природу. Животные страсти подавляют любую рефлексию, которая могла бы стать на пути инфантильного стремления к удовлетворению желаний, и наполняют его радостью новообретённого права на жизнь и пьянящим вожделением богатства и крови».[54]

Исследователь мифов Джозеф Кэмпбелл видел проблему в том же свете — и признавал безусловную ценность мистицизма:

«В рассматриваемом нами предмете [мифологии и религии] есть один закон, раз за разом доказывающий свою состоятельность — он заключается в следующем: там, где ортодоксия разделяет, мистический путь, напротив, объединяет. Ортодоксальные системы озабочены в первую очередь поддержанием некоего социального порядка, в рамках которого индивидууму должно функционировать. В его интересах внедрить в психику каждого своего члена определённую „систему мышления и поведения“; и в целях защиты этой системы все отклонения от неё должны неизбежно быть изменены, исправлены или просто уничтожены. Мистический же способ мировосприятия, напротив, обращён внутрь, к тем нервным центрам, которые совершенно одинаковы у всех, кто принадлежит к человеческой расе, и представляют собой источники и вместилища самой жизни и всего её опыта».[55]

В свете этого становится ясно, почему суфии настаивали на двойном подходе к самосовершенствованию — одновременной работе с проблемами «внутреннего пути и поиска» и трудностями и неурядицами повседневной жизни в миру. Если это равновесие удаётся обрести и удержать, субъект может с полным правом чувствовать себя цельным человеком, готовым подняться на следующую ступень лестницы эволюции — ступень духовных достижений.

Юнг предлагает более или менее сходное решение дилеммы. Индивидуум, считает он, должен осознать свой внутренний конфликт как источник возможных благ, а не как повод для конфликта с окружающими:

«…если судьбе угодно взыскать с него долг в форме чувства вины, то долг этот — лишь перед ним самим. Тогда он осознает ценность своей психики, ибо никто не может быть должен пустоте. Но утратив свои собственные ценности, он превращается в голодного грабителя, в волка, в льва или иную рыщущую в поисках добычи тварь, которая для алхимика символизирует жажду, что вырывается на волю, когда чёрные воды хаоса — то есть бессознательных проекций — поглощают тонущего короля».[56]

Юнг, разумеется, пишет для тех, кто обладает базовым знанием психологии, и потому его рассуждения могут быть не совсем ясны человеку неподготовленному. В целом ход его мысли можно было бы обобщить следующим образом.