Феномен языка в философии и лингвистике. Учебное пособие

Язык создавался первоначально по образу и подобию мысли, он сформировался в ходе своего исторического развития как средство выражения мысли. Мышление постоянно развивается. Логика языка наслаивается на логику мысли. Языковая форма по отношению к логическому содержанию мысли – материал, посредством которого, слово сближается с мыслью, помогает нам добыть «знание мышления». Язык в целом выступает по отношению к мышлению как «прямое выражение мысли» или «как средство поэзии».

4. Выражаемая мысль не предстает в чистом виде.

«Как глаз отражает предметы, так в языке некогда отразились представления предметов и их отношений». «Язык есть средство поэзии, как мрамор есть средство ваяния». Однако, как бы мы не старались увидеть в слове-материале «логическую мысль», нам это не удастся. Мы будем бесконечно подбирать для выражения мысли различные обороты и слова, но она не предстанет перед нами в чистом виде, поскольку это не позволит сделать «чувственная природа слов и выражений, ср. его доброта пленила меня -> он пленил меня своею добротою -> он приобрел мою расположенность своею добротою, он внушил мне уважение. Как видно, автор затрагивает здесь известную нам проблему опосредованности мысли языком, которую позднее в лингвистике стали связывать с понятиями «языковой апперцепции, или комплементивности».

5. Логическое (общечеловеческое) мышление оказывает влияние на язык (уподобляет язык). Самостоятельные слова переходят в служебные.

М. А. Тулов заостряет внимание на влиянии логического мышления на язык. «Самостоятельные формы слов все более и более исчезают и заменяются словами служебными и формами описательными». Язык-материал претерпевает под влиянием мысли существенные изменения. Индивидуальные национальные воззрения, некогда воплощенные в языке, постепенно уничтожаются. Проявляется тенденция уподобления языков общечеловеческой логике.

Поскольку «язык есть плод действия самосознания на членораздельный звук», то все языковые звуки несут на себе печать разума.

6. Язык является формой как «материальных», так и «формальных» элементов мысли.

В мышлении следует отличать материальные и формальные элементы. Материю мысли составляют представления об отражаемых мыслимых предметах. Форму мысли представляют отношения между этими предметами. Под мыслимыми предметами автор понимает «элементы», которые мыслятся человеком и осознаются как представления, ср. отец, сын, любить. Приведенные в примерах представления могут выступать друг с другом в различные отношения, ср. отец любит сына; сын любит отца; любовь отца к сыну; любимый отцом сын. Язык оформляет как материальные, так и так и формальные элементы мысли.

Элементы мысли, или представления, могут быть разделены на субстанции (предметы) и на атрибуты (признаки предметов). В языке же им будут соответствовать аналогичные категории – имена существительные и прилагательные. Слова языка по их функции обозначения можно включить в категорию субстанции, ср. крепость, и в категорию атрибута, ср. крепкий.

7. В мышлении можно выделить категории бытия и действия.

Категории бытия и действия синтезированы друг с другом логически, ср. человек = хождение; душа = бессмертие. Они обозначаются с помощью имен существительных и глаголов, которые образуют грамматическое единство, которое выражается в субъектно-предикатном отношении, ср.: человек ходит, душа есть бессмертна.

8. Сказуемое пребывает в подлежащем.

Бытие и действие представлены в мышлении не столько в синтетическом виде, сколько в синкретическом – одушевленный предмет (человек) и его признак (хождение) не мыслятся раздельно друг от друга. Связь подлежащего и сказуемого выражает не только логическое отношение бытийного предмета и его действия, но и предикативное отношение, поскольку сказуемое «пребывает» в подлежащем.

9. Мыслительный синтез сменяется грамматическим анализом.

Мыслительный континуум выражается языковой дискретностью, ср.: «Возьмем известное представление, например – бегущей лошади. Самосознание отделяет в созерцании бегущей лошади предмет, лошадь, от его признака, бега, и таким образом из одного нераздельного созерцания создаем два отдельных представления».