Феномен хищника

Совсем рядом с замершими людьми пролетела пара крупных ярких бабочек. Вокруг пышно цвела природа благодатного, тёплого и влажного края. Покачивали ветвями субтропические деревья, названий которых я не знала, солнечные лучи редкими бликами проникали сквозь их густые кроны. Невидимые птицы звонко свистели и кричали, в зарослях по ту сторону силового барьера я чуяла непуганых человеком зверей. Метрах в десяти за спиной журчал по перекатам ручей, поблизости расположились невысокие горы, густо поросшие всевозможной растительностью.

Такой огромный и такой беззащитный мир! Земля, Солнечная система, да что там – весь наш Млечный Путь – как те две бабочки перед неумолимым и бесстрастным ликом техногенных цивилизаций. Их варварское планетарное оружие: дессоры[104], граундеры[105], коллапсаторы[106] способно в один миг уничтожить то, что природа трудолюбиво создавала тысячелетиями…

-Если позволят, я готова вступить в бой, – вслух заявила Шейла.

Аналогичное желание выразили кандидаты во всех лагерях земли, подруги Волчицы даже опередили остальных на долю секунды. От имени стрейнджеров ответила Ита.

-«Спасибо, коллеги, мы высоко ценим вашу самоотверженность. Однако, на каждой боевой единице необходим только один оператор, нас пятерых – и то вдвое больше, чем нужно». Торнианка немного помедлила.

-«Как вы помните по эпизоду с пришествием гарамов, первый выстрел в космической дуэли нередко оказывается и последним. Потому действовать будем так: я остаюсь на Мэйт, Диксон поручаю лунную базу, всем остальным лучше находиться в более безопасном месте».

Любимая в привате пожелала мне успеха, я ответила тем же. Шагая к мерцающей зелёным зоне приёма-отправки БТС, Дик мысленно запела.

«Дан приказ: ему на запад,
Ей – в другую сторону
Уходили комсомольцы
На гражданскую войну…»

Мыслеголос прервался на мгновение, когда её не существовало в этом измерении, и возник снова, уже с лунной базы.

«Уходили, расставались,
Покидая тихий край,
Ты мне что-нибудь, родная,
На прощанье пожелай…»[107]

Сердце уколола ледяная игла тоски, на глаза сами собой навернулись слёзы.

-«Ита, я могу присоединиться к Диксон?»

-«Как хочешь, но я думаю, ты в первую очередь нужна людям, которые сейчас вокруг».

-«Только чтобы чувствовать себя увереннее? Как им, так и мне остаётся лишь наблюдать за развитием событий… И всё равно у нас не получится обеспечить присутствие безработных стрейнджеров в каждом лагере кандидатов».

Торнианка заколебалась, прекрасно ощущая это, я сделала всё, чтобы «положить её на лопатки»:

-«Ита, пожалуйста! Я должна быть с Диксон. Если что-то случится – никогда себе не прощу!»

Эмоция, которая пришла в ответ, была сродни пожатию плечами: «Давай, мол, дело твоё».

-«Оборудование сейчас занято накоплением максимального количества энергии», – продолжила она для всех. –«При сохранении нынешней скорости через пять часов неизвестный корабль выйдет на линию огня. Пожалуй, нам самое время соединиться в ментале…»

Попрощавшись с Шейлой и кандидатами, я уже через минуту шла по незнакомым пустым помещениям лунной базы. С появлением станции новый наблюдатель поселился там, а это внушительное сооружение десятилетиями оставалось законсервированным.

Едва успев осмотреться в незнакомом месте, Дик почуяла моё прибытие, и теперь спешила навстречу. Она ничего не сказала – просто меня накрыло девятым валом эмоций. Любовь, счастье, глубочайшая благодарность, а на самом дне – серые мазки тревоги и яркий лучик надежды.

Раньше я не умела ценить прекрасное, ощущала собственное счастье только потом, на расстоянии, когда его было уже не вернуть. «Чтобы увидеть синюю птицу, надо чаще смотреть в небо», – часто говорила Диксон. «Она пролетает там, да только не все её замечают». Любимая научила быть счастливой в настоящем. Ловить эти самые прекрасные мгновения, неторопливо смакуя, наслаждаться ими и запоминать навсегда…

-«Со мной ведь ничего не могло случиться! Есть резервная копия, даже при самом печальном раскладе когда-нибудь, да восстановят».

-«Не хочу «когда-нибудь»! Хочу рядом… Всегда».

Ритуал соединения душ мы провели, тесно прижавшись друг к другу в старом кресле, ещё не умевшем самостоятельно трансформироваться.

Далеко не первый для нас, ритуал оказался одним из самых впечатляющих. Единомышленников теперь так много – целое созвездие из сотен ярких пульсирующих шаров, по большей части красных и жёлтых. Словно бьющиеся сердца, они дышали отвагой. Люди излучали решительное намерение отстоять тот образ жизни, о котором всегда мечтали, и который только начал становиться реальностью.

Слившись воедино, образовав огромный сияющий тороид бушующих энергий, все мы обогатили друг друга. Если присоединившиеся впервые в жизни смогли прикоснуться к сути Бытия, то и мы и они за эти невыразимо прекрасные минуты смогли лучше понять единомышленников, стали откровенней, искренней, роднее.