Феномен хищника

«Остановите землю, я сойду,
Свою печаль оставлю в океане,
Я больше не хочу и не могу
При всех зализывать гнилые раны.
Мой мир разбился, я не соберу…
А стану собирать – порежу руки.
Я просто не хочу и не могу
Переживать печали и разлуки.
Я ухожу в немую пустоту,
Там вытащу из сердца ваши иглы,
Опять же, не хочу и не могу
Играть в опасные для жизни игры.
Навеки отрекаюсь от любви,
И это не утрата, не потеря…
Я не хочу и не могу, пойми,
Из-за гормонов превращаться в зверя.
Я полечу по Млечному Пути
Туда, где даже сны не побывали,
Я не могу и не хочу нести
Земное бремя – крылья поломаю.
Своих Богов с собою заберу,
А на Земле лишь идолы оставлю,
Ты знаешь, не хочу и не могу
Без Веры выдержать людскую травлю.
Я помню боль, обиды и тоску,
И точно знаю все земные цены,
Не буду, не хочу и не могу
Платить слезами за пустое время.
Остановите землю, я сойду
И никогда о том не пожалею,
Как прежде, не хочу и не могу…
А может, жить я вовсе не умею».[115]

Я сопровождала стихи поэтессы начала XXI века яркими образными мыслекартинами – по эмоциям подруг видя: впечатление получилось сильное. Помолчали снова.

Повернулась спиной к панорамному виоку, не желая больше смотреть, и обратилась к Ите.

-«Насколько я поняла, до настоящего времени не было известно, что инфернализация нематериального мира планеты способна завершаться подобным образом». Торнианка сумрачно кивнула, пояснив:

-«И это ещё не конец данного сгустка инферно. Какое-то время он просуществует в эгрегоре нового пояса астероидов, лишний раз сюда лучше никому не соваться».

-«Привет гарамам!», – хищно оскалилась Волчица. Она вспомнила нашу первую встречу.

-«Сказал бы тогда кто-нибудь, что до гибели планеты остались считанные месяцы…» Опустив глаза, я пробормотала:

-В девяностом и мы не думали, что страны через год не станет.

В полной тишине слова прозвучали неожиданно отчётливо. Вспомнив далёкие детские годы, я улыбнулась.

-«Тогда она казалась нам целым миром. Великим, могучим, несокрушимым».

Показала подругам мыслекартину – девочки и мальчики в белых костюмчиках с красными галстуками застыли в торжественном строю. Звонкий взволнованный голос:

-Артековцам двадцать первого века от пионеров шестидесятых!…

-«Конечно, я не помню текста – так, в общих чертах… Тогдашние юные были уверены, что спустя сорок лет все земляне смогут жить в мире и летать работать на Луну».

Резанул душу контраст между светлыми детскими мечтами и нынешней беспросветной реальностью.

-Нда, – опять сказала я вслух, и слово упало тяжело, будто пудовый камень. –Люди всегда хотели, как лучше, а получалось как обычно…

Не все стрейнджеры поняли незнакомый язык, но все услышали мысли. Джессика обняла, Волчица присоединилась.

-«Не надо себя казнить».

Я спрятала лицо в родной рыжей шевелюре, ладонью сжала стальное плечо Одинокой.

-«Казнить бессмысленно. А помнить – надо. Чуть только выползет из черноты какая-нибудь вздорная эгоистичная мыслишка – вспомнить! И никогда не забывать, что из-за привычной лжи и бесплодной зависти люди так и не научились становиться людьми, так и «не произошли от обезьяны». Требовали от окружающих чуткости и такта, а сами иной раз готовы были убить за то, что кто-нибудь кашлянул в их сторону, не обмотавшись предварительно тремя носовыми платками…»

Наилучшим способом поднятия боевого духа команды был ритуал соединения душ и мы незамедлительно к нему прибегнули.

Могущественный эгрегор летящих меж звёздами за многие тысячелетия своего существования вобрал несметное количество цивилизационных, национально-государственных, родоплеменных и индивидуальных составляющих. Сейчас к сияющему созвездию добавилась две маленькие, но яркие рубиново-янтарные искорки – Ксения и Светлана. Вселенский пламень принял достойное пополнение и одновременно делился частичками своей великой силы, позволяя вновь обрести уверенность, восстановить душевное равновесие тем, кому это было необходимо.

ЭПИЛОГ