Феномен хищника

Неожиданно зазвучали стихи – юная девушка была не только атлетом, но и настоящим поэтом!

«Я волком серым научилась быть,
С врагом встречаясь, шкуру сберегая.
Живу. За что такая честь,
Как ни стараюсь, до сих пор не знаю».

В молодости почти все переживают период романтизма, стремления к неведомому. Для большинства это так и остаётся детской болезнью. Но находятся такие дуры, как мы, задаются разными неудобными вопросами и после тридцати. Лезут, куда не надо…

«Острее лезвия мои клыки
В смертельных схватках выжить помогают,
А вот при вас – я тише тишины,
От робости глаза не поднимаю…»[56]

Волчица чуть театрально склонила лохматую причёску, мы явственно ощутили далеко не робкий взгляд на своих выставленных вперёд коленках… И между. Сидели-то скрестив ноги по-турецки.

Куда там «тише тишины»! Совершенно бедовая девчонка, хоть и в дочки мне годится. Послала ей эмоцию одобрения.

Окончательно растрогавшаяся Дик тряхнула загашники памяти – и почти сразу ответила.

«То ли в поле, где растет степной ковыль,
То ли в небе, где кружат ночные птицы,
Я не помню – то ли небыль, то ли быль,
Повстречались мне глаза волчицы».

Наслаждаясь резонансом душ, Одинокая подняла голову – в расширившихся зрачках плясало яростное зелёное пламя необузданной страсти.

«Отраженье отболевшего костра
Я узнала в этом взгляде одиноком.
Диким оком, словно кровная сестра,
Отблеском огня звала меня в далёко».[57]

Объяснение состоялось. Волчица облегчённо-радостно улыбнулась, обнажив чуточку удлинённые белые клыки.

-«Простите», – спохватилась тут же. –«Это не агрессия, просто скверная привычка».

-«Ох, Волчица-а… Даже и не знаю, какие тебе теперь понадобятся привычки», – вздохнула Ель.

Фигурка человека полностью готова, волшебница подала её Диксон. Точная копия подруги!

-«Вдохни в неё жизнь, и я буду оберегать тебя в пути». На дне зелёных глаз-озёр ведуньи колыхалась печаль.

-«Не тревожься», – я решила успокоить. –«Мы будем беречь Волчицу, теперь она не одинока».

Эмоцией благодарности одновременно ответили обе. Но девочка упрямо добавила:

-«Хоть я и сама могу постоять за себя и за вас!»

-«Отлично», – подытожила Дик. «До начала пути будет время узнать друг друга. Нам предстоит учиться владеть энергией…»

-«А мне – вашей тактике боя», – закончила юная лесовичка.

Подруга кивнула, внимательно разглядывая статуэтку. Ель изобразила её тело более детально, чем знала его сама нынешняя владелица. Но Диксон чувствовала – точно скопирована каждая чёрточка лица, каждая линия тела. Теперь она могла подробно рассмотреть себя со стороны – такая возможность представилась впервые. Мы чувствовали, что Дик начинает себе нравиться.

«И не такая уж дылда», – рассуждала она. «Но подкачаться всё-таки необходимо!»

Коснувшись губами лысой головы статуэтки, подруга с благодарностью вернула её мастеру.

Ель бережно поставила фигурку в укромное место, подхватила следующее поленце и работа продолжалась. Теперь она замыслила деревянную копию меня. Я удивилась:

-«Ты не устала, может, отдохнёшь?»

-«Нет-нет, это работа в радость!» – в ответ обласкала взглядом, запоминая линии тела.

Закружилась голова, по спине пробежала дрожь, как будто она касалась меня ладонями.

-«Зелёная Воительница, расскажи и ты о своём прежнем мире», – попросила ведунья. Обе лесовички сосредоточили внимание на Диксон, приготовившись слушать.

-«В прошлом у людей были семьи», – начала она. –«Почти каждый мужчина и также каждая женщина жили в замкнутой паре много лет, иногда всю жизнь. Пары имели своё жилище…»

Изображение квартиры в городских зданиях и домика с участком в сельской местности.

-«Вели отдельное хозяйство, воспитывали детей, которых, в разные времена, бывало в семьях и по десятку».

-«Воспитывали только вдвоём?!» – хором озадачились жительницы леса, попросили рассказать об этом подробней.

Дик сменила позу, мысленно испросив разрешения хозяйки. Теперь она легла на бок, вытянув длинные красивые ноги, а я подкатилась к ней со спины, тесно прижавшись грудью. От взгляда лесной феи у меня внутри разгорался огонь, унять его не было никакой возможности.

Вместе со всеми я узнала о школах-интернатах канувшего в лету старого мира, о военных училищах для подростков. Но всё-таки большинство детей вырастали в прошлом практически сами по себе. Учитывая, что в последние века перед Падением Кометы работать приходилось и мужчине и женщине, это было именно так. Влияние родителей на формирование личности детей не было сколько-нибудь существенным, воспитывали они разве что собственным примером.