Феномен хищника

-«Диксон, давай пойду впереди!» – воскликнула Волчица, увидев, как от задумчивости я вломилась в кусты. Лариска безмолвно рассмеялась, а Джес проявила сочувствие. Лес её родная стихия, пусть идёт… Прищурившись на солнце, Одинокая выдвинулась в авангард.

-«Потрясающая спина, правда?» – подруга подмигнула, взглядом указывая на девочку.

Мне ничего не оставалось, как согласиться. Спинища была и вправду на загляденье, я не представляла, как юная охотница смогла накачать столь объёмные мышцы.

Годы! Она тренировалась годы, а я всего лишь около месяца. Конечно, прежняя хозяйка этого тела тоже была не шахматисткой. Но всё-таки фанатизма у Волчицы побольше, чем у той, неизвестной…

Кстати, любопытно, где она сейчас. Жива ли, и в каком теле? А вдруг в бывшем моём? Вот об этом думать не надо, это тайна.

«Не думай о белом медведе», – вспомнила я и внутренне улыбнулась. Я была белым медведем – лучше считать так.

На переходе несколько раз видели пугливых косуль, ярких глухарей, на деревьях несметно белок. Чувствовали, как прошло в сотне метров правее стадо диких кабанов. Вдоль занесённых почвой рельсов заметили маленькие светло-коричневые грибы – пойдут вечером в суп. Трижды попадались ручьи – с удовольствием умывались и смачивали головы.

Во время коротенькой передышки из моего подсознания вдруг всплыла песенка по теме. Чтоб Джессика не обижалась на «психопатку», я мысленно напела вспомнившийся куплет.

«Моя мания-а – твои желания
Ловить на лету, любя!
Безумие моё ты не забудешь никогда.
Моя мания, слова, дыхание,
Рубиновых губ дурман.
Ты делай всё как я, и падай-падай в океан!»

Неожиданно Волчица подхватила мелодию, тоже обращаясь к Джес и на ходу сочиняя продолжение:

«Ничего не говори, пока мы есть.
Я читаю твоё тело.
Всё что было, всё что будет, всё что есть –
Это я так захотела!
На губах твоих останется клеймо,
Два ожога, два рубина.
На рассвете ты тоже сойдёшь с ума!»

Подруга взяла нас обеих за руки – и… присоединилась к дуэту с собственными словами!

«Выключай огни и падай в океан.
Вдох глубокий, выдох мятный.
Что имею – всё я вам, любя, отдам,
Мне не жалко, мне приятно!
К вам имею я особый интерес,
Я как кошка любопытна.
Вы почувствуйте меня – и крикнем: «Yes!!!»[62]

Припев мы пели вместе, со слезами восторга на глазах. Несколько минут после этого катарсиса[63] никак не могли придти в себя.

Шаловливая ладошка Джессики мысленно коснулась меня там.

-«Ну вот, начинается», – проворчала Лариска.

-«Кстати, да, уже можно прекращать соблюдать приличия. Мама не видит», – подумала Волчица, с ходу присоединившись к мысленным нежностям.

-«Не понимаю, кстати, с чего это Ель на вас взъелась, обычай не запрещает этого, а она не хотела».

-«Потом поймешь», – так сказала ведунья, прощаясь». Девочка промолчала.

-«Кстати, а Первый мужчина – твой отец?»

-«Что такое «отец»?» – почти как Лариска переспросила Одинокая. Пришлось объяснять.

-«А, я вспомнила!» – воскликнула охотница. –«Ты же тогда рассказывала про «семью». У нас не существует отцовства, есть только мать. Она может знать от кого зачала, а может и не знать. В зависимости от того, когда зачинается ребёнок».

-«Не поняла…»

-«Ну, если они встречались один на один, тогда понятно, а если зачатие произошло на каком-нибудь празднике – как тогда определить, от кого именно?»

-«Весёлые у вас праздники», – хихикнула Джес, мысленно целуя девушку в губы.

-«Кому весёлые, а мне прятаться приходилось, не люблю я этого с мужчинами».

-«Семья… До сих пор не понимаю, при чём тут число семь?» – вставила крыса, перебираясь через очередной столб, валявшийся поперек пути.

-«Вероятно, таким было среднестатистическое количество людей в этом union[64]». Услышав слово из знакомого сочетания, я вздохнула. Лариска удивилась:

-«Что, больше не рожали?»

-«Рожали. Наверное, просто кто-то умирал от болезней, кто-то вырастал и создавал собственную семью. Так и получилось это «счастливое число».

-???

-«В моём прошлом бытовало поверье, будто число семь обладает некими магическими свойствами».

-«Нас пока только четверо, подождём ещё троих?» – шутливо поинтересовалась Волчица, мысленно залезая мне в штаны.

Прошли не так много, километров десять-двенадцать, но девочке уже не терпелось наверстать упущенное. Остальные, кроме Лариски, тоже были не против. Сублимация дело хорошее, но не так же долго!