Феномен Локотской республики. Альтернатива советской власти?

Командиры РОНА и сотрудники германской полиции. Весна 1944 г.

Первая полоса газеты «Голос народа» с сообщением о смерти заместителя командира бригады Г. Н. Балашова

Трофейные советские автомобили активно использовались оккупантами и коллаборационистами при проведении антипартизанских операций

Б. В. Каминский и сотрудники германской полиции в ходе антипартизанской операции. Весна 1944 г.

Э. фон дем Бах-Зелевский

Командующий 2-й танковой армии вермахта генерал-полковник Р. Шмидт

Солдаты РОНА. Август 1944 г.

Каминцы в Варшаве. Август 1944 г.

Боец РОНА.

Варшава, август 1944 г.

Военнослужащие РОНА в Варшаве

Высший фюрер СС и полиции в Центральной России Э. фон дем Бах-Зелевский (второй слева), его заместитель К. фон Готтберг и командующий полицией порядка генерального комиссариата Белорусь В. Клепш (третий слева). Минск, 1943 г.

Бывший начальник разведки РОНА Б. А. Костенко в Мюнзингене 10 февраля 1945 г.

О, разумеется! Дочка Петра Великого, императрица Елизавета Петровна, подарила своему генерал-фельдмаршалу Апраксину тридцать восемь деревень, весь Брасовский стан, в том числе и хуторок Локоть. Потомок именитого татарина, один из последних Апраксиных, продал локотское имение Александру III, а по смерти царя имение перешло к последнему великому князю — Михаилу Романову. История поселка, можно сказать, державная. И символическая.

— Господа, — продолжал Константин Павлович, — а не может ли статься, что как некогда вокруг никому не известной до того Москвы собралась Великая Русь, так вокруг маленького, никому не известного Локтя соберется новая Россия? Сегодня, в Рождество Христово, я пью за эту новую Русь, ибо верую в нее.

— За новую Русь!

— За Константина Павловича!

— За вас, Инженер-Земля!

О мышиная возня жалких ублюдков! О тараканий размах имбецилитиков!

Истово пил за все, не пьянея, Бронислав Владиславович Каминский, инженер спирто-водочной промышленности по профессии, первый заместитель Воскобойника, также на редкость культурный и всесторонне развитый, правда немного менее, чем сам Константин Павлович. Брониславу Владиславовичу вторили и споспешествовали в тостах господин Мосин и другие господа, о которых сказать что-нибудь определенное было трудно.

— История нам сопутствует, — снова заговорил высокообразованный и на редкость культурный Константин Павлович. — Вы знаете, господа, что великая Германия, не случайно именно она, великая Германия, а не кто другой, пришла к нам на помощь, пришла освободить нас, открыть дорогу для процветания новой России. Не случайно. Ибо нордический дух Германии всегда был близок нордическому русскому духу. Викинг! Я не говорю, господа, славянскому, а говорю — русскому. Я расскажу вам маленькую, но символическую историю. Отто Бисмарк создавал великую Германию с помощью железа и крови; это единственный метод, который отвечает нашим с вами грандиозным задачам. Но это к слову. Вы знаете, господа, что железный канцлер был в свое время гостем нашего Локтя, хаживал тут, пил вино, спал, ходил на охоту. Поверьте мне, я часто вижу его великую тень.

Красные и потные лица единомышленников выразили удивление. Восторг и удивление.

— Да, он был гостем Апраксина.

«Мой князь, не советую вам забираться в дебри, не дай бог, заблудитесь», — говорил Апраксин. «Что за охота, — ответствовал Бисмарк, — если не забираться в дебри. К тому же, граф, я не из тех, кто может заблудиться».