Феномен Локотской республики. Альтернатива советской власти?

После нескольких встреч у главного врача и завхоза больницы уже сложилось твердое мнение о людях, которым можно довериться. Оба знали, что в Комаричи тайно прибыл из-под Курска раненный в ногу окруженец Иван Иванович Стефановский, уроженец Трубчевска. К началу войны ему было 37 лет. Когда-то он служил в уголовном розыске в Комаричах, Клетне, Смоленске, Унече и Бежице, имел репутацию честного, отважного и бескомпромиссного человека. За отличие в борьбе с преступностью его наградили именным оружием и другими знаками отличия. Позже выдвинули на пост заведующего отделом райисполкома. В августе 1941 года мобилизовали в действующую армию. Сражался на Орловском направлении. Выходя из окружения, пробился к курским партизанам, они переправили Стефановского на связь к брянским партизанам в район Радогощенского леса, близ Комаричей, и решено было поместить его в больницу Незымаева под видом местного налогового инспектора. Легализации Стефановского помогло то, что он был сыном трубчевского священника, отца Ивана. В Комаричах не знали, что он с открытым сердцем воспринял приход советской власти, помогал в свое время красногвардейцам, был добрым, бескорыстным человеком, страстно влюбленным в родной край.

Постепенно к нелегальной работе привлекли соседа и доброго товарища Павла — Степана Трофимовича Арсенова, имевшего как служащий райздрава и санитарной инспекции доступ в самые отдаленные деревни для выявления инфекционных заболеваний и ликвидации очагов малярии. Доверия также заслуживал Михаил Гаврилович Суконцев, сын колхозника, кандидат в члены партии. Ранее он проходил срочную военную службу в городе Николаеве, учился в полковой школе, потом был студентом Елецкого педагогического института. В начале войны вернулся на родину, работал в районной газете. Исполнял также техническую работу в райкоме партии. Накануне оккупации в Комаричах побывал один из секретарей обкома партии И. А. Хрипунов. Он предложил Суконцеву сдать на хранение кандидатскую карточку и в случае захвата района врагом остаться в подполье. Арсенов и Суконцев знали друг друга с юношеских лет. Уроженец большого села Лобанова, где жили его родители, он не сомневался, что найдет там единомышленников. В родном селе Суконцев заранее оборудовал в овраге тайное убежище, где можно было хранить оружие и встречаться с нужными людьми. В Комаричах появлялся время от времени для установления связи с Арсеновым и Незымаевым.

Важно было также иметь своих людей в другом большом селе — Бочарове, куда, по слухам, уже проникали через Бочаровскую рощу партизанские разведчики. Остановились на кандидатуре кузнеца Василия Карповича Савина. К нему постоянно обращались конные полицейские. Беспартийный, пожилой человек, далекий, как им казалось, от политики, был вне подозрений. Он отлично ковал лошадей, правил уздечки, в общем — мастер на все руки. Колхозный ветеран растрогался, когда доктор Незымаев предложил устроить в его доме глубокий тайник под русской печью, который служил бы убежищем и явочной квартирой для партизанских связных и подпольщиков. Конспиративная квартира Савина в Бочарове спасла многих людей, переправляемых в лес, и не была раскрыта гестапо и абвером до полного изгнания оккупантов.

В пяти километрах от Комаричей находится деревня Пигарево, отделенная ручьем от села Бочарова. Там обосновался небольшой немецкий гарнизон. В Пигареве было много молодежи непризывного возраста, и фашисты решили ее вовлечь в бригаду РОНА для отправки на работу в Германию. Кого из местных жителей привлечь к этому важному делу, разъяснить сельчанам опасность фашистских посулов и всячески саботировать вербовку? Одним словом, проблем хватало. Их надо было решать быстро и в то же время остерегаясь провокации и провалов.

Вскоре после встречи Незымаева с Ананьевым (Енюковым) в больнице появился старый друг Павла Петр Васильевич Тикунов. Когда-то они учились в одной школе и вместе начинали работать на железной дороге. Павел, зная о профессии Тикунова, посоветовал ему устроиться слесарем в локомотивное депо станции Комаричи, где не хватало квалифицированных рабочих, присмотреться к мобилизованным на железную дорогу военнопленным, чтобы острожно подбирать тех, кто может организовать саботаж и диверсии на транспорте. Тикунов сообщил, что поступить в депо можно. Но его беспокоят частые вызовы в комендатуру, где предлагают идти работать в полицию. «Это дело поправимое», — сказал Павел и тут же выдал Петру справку о непригодности к военной, в частности к строевой, службе из-за болезни желудка. Договорились о следующей встрече.