Феномен Локотской республики

Между Брянском и Орлом есть такой городок — Локоть. Эти места для немцев были труднодоступны: лазить по дебрям было для них сложной операцией. Постепенно в лесах стали появляться партизаны. Это были еще не классические партизаны, а в основном местные жители или окруженцы, которые не хотели сдаваться в плен. Они уже знали, что их там ждет, и жили своими силами. Большая земля стала их постепенно приручать: направила руководящие кадры, помогла оружием и частично продуктами. Остальное они брали сами. Так всегда было. К концу 1941 года партизан расплодилось столько, что от них понадобилась оборона, не немцам, а самому местному населению — грабят и грабят, сколько можно. Во главе «оборонцев» стал Воскобойник, который собрал из местных же ребят полк или бригаду, не помню точно, как она тогда называлась, и организовал защиту. Вскоре он погиб в одной из стычек. Воскобойник оставил о себе самую добрую память. Знаете, как обычно бывает: о погибшем человеке складывается миф. Судя по молве, он был просто идеалом. Я не застал его, и могу сказать лишь, что у него осталась жена, которая позже стала секретарем Каминского, взявшего дело в свои руки.

Кто такой Каминский? Прежде всего, он поляк по национальности — Бронислав Станиславович[141]. Это важно. Бывший инженер. Отсидел срок. После освобождения осел в Локоте с «минусом». Минус — это ограничение жить в определенных местах. Они были разные. Каминский имел минус сто, то есть живи в районном центре и больше никуда. Приход немцев он воспринял с радостью, что вполне естественно. Инженер-химик по профессии, зек по воспитанию и отношению к советской власти, как у человека, прошедшего такие «университеты». Был он человек волевой, властный, командный, обращавшийся к любым средствам и приемам, в которых был воспитан и научен за проволокой. И с такой же психологией. Он стоял на позициях: все равно с кем, хоть с чертом, лишь бы большевиков резать. Хорошие немцы, плохие, а мне какое дело. Он был зверский антикоммунист, как сейчас говорят — пещерный.

В Локотской округе Каминский завел строгий порядок и руководил очень жестко. С немцами заключил соглашение об их невмешательстве: он сдавал определенное количество продуктов немцам, а остальное — оставлял себе. Организованное самоуправление было одобрено генералом Миллером, который являлся командующим этого района и находился со своим штабом в Орле. Это был конец 1941 или самое начало 1942 года. Порядок, заведенный Каминским, в принципе был наш родной — советский. Были назначены новые начальники, примерно по советской системе. Сохранились и колхозы, получившие, правда, название общинных дворов.

Участившиеся партизанские набеги отражали сами же местные жители. И оборонялись довольно крепко. Во всяком случае, в сам Локоть партизаны не совались. Местное население жило довольно зажиточно и относилось к Каминскому вполне нормально, даже хорошо.

В Локоть я впервые приехал весной 1943 года. Явился к Каминскому. Представился я из Министерства Восточных областей. Хочу посмотреть, познакомиться с системой самоуправления. Он достает бутыль, наливает по стаканчику — конечно, самоделка, но хорошая. Завязался дружеский разговор. Он сетует, что не хватает интеллигентных кадров. Я отвечаю ему, что пришлю людей из перевоспитанных нами военнопленных. На том и расстались.