Феномен полиглотов

Более полный ответ можно получить, если вы спросите, какая часть нашего мозга отводится языкам. Каков оптимальный объем когнитивных ресурсов, затрачиваемых на поддержание лингвистической мультикомпетенции? Поскольку мы должны использовать свой мозг и для многих других вещей, выделяемые на лингвистические цели ресурсы не могут быть слишком большими. Как следствие, мы соизмеряем социальные выгоды от знания языков с затратами, связанными с их содержанием в нашем сознании. Конечно, все люди имеют различные способности. Даже на одном или двух родных языках одни дети начинают говорить раньше других. Та же тенденция наблюдается и среди взрослых. Одни говорят бегло, с использованием сложных фраз, другие с трудом связывают предложения и используют меньшее количество слов. Даже образовательный контроль не может устранить различия в языковых способностях. Но так или иначе вне зависимости от способностей каждый человек считается носителем своего родного языка.

Океаны чернил были пролиты для того, чтобы осудить всевозможные искажения, допускаемые при использовании того или иного языка, и защитить его чистоту. Это относится и к английскому (в качестве наиболее ярких примеров можно привести работу И. Б. Уайта и Уильяма Штранка «Элементы стиля» и совсем недавно вышедшую книгу «Eats, Shoots and Leaves»[71] Линны Трасс), и к голландскому (например, «Гид по стилю» Яна Ренкема), а также к русскому, чешскому, польскому, ивриту и другим. Взрослые японцы ругают свою молодежь за незнание приличествующих стандартным ситуациям вежливых слов; на территории материкового Китая ведутся постоянные споры по поводу правильности произношения. Все эти и многие другие усилия, в том числе таких организаций, как Académie Française, Real Academia Española и Svenska Akademien, направлены на то, чтобы привести различные варианты использования родного языка к одному знаменателю. Мало того что любой язык представляет собой большой шатер, так он еще и распахнут со всех сторон, и потому войти и покинуть его может любой желающий.

А ведь есть еще и такие места, как Сингапур, где одних только официальных языков – четыре. Сплошное многоязычие и переплетение этнических культур. Представляющие их группы населения сохраняют свои особенности, демонстрируя разную степень стремления к овладению английским языком. Существуют и различные подходы к понимаю того, в какой степени может происходить смешение двух языков, кем и в каких социальных условиях оно осуществляется.

Человеческому мозгу приходится учитывать все эти различия.

По мнению работающего в Чикагском университете тамильского ученого-лингвиста Э. Аннамалая, управляться с большим количеством языков жителям Южной Индии помогает наличие «языкового союза», представляющего собой частичное наложение языков, сложившееся в результате того, что многие поколения людей пытались снизить когнитивную нагрузку на свой мозг, обусловленную необходимостью изучения и удержания в памяти множества различных языков. Другое представление состоит в том, что «языковой союз» является следствием культурной адаптации в условиях двух фиксированных ограничений: наличия устойчивых групп носителей, не пересекающихся по культурным и политическим причинам, и ограничения возможностей человеческого мозга. Такая ситуация требовала разрешения, которым и стало формирование «языкового союза».

Аннамалай предположил, что адаптация включает в себя использование «монограмматики», лежащей в основе всех дравидийских языков. В то время как языки имеют различные звуки и лексику, сказал он, их грамматика почти одинакова. Таким образом, чтобы заговорить на новом для вас дравидийском языке, вы вставляете новые слова в уже знакомые грамматические шаблоны. Это как перенастройка на ту же радиопередачу, но транслируемую на другой частоте. В этом смысле мозг работает не как контейнер, а как приемное устройство, позволяющее «поймать» новый язык.

Другой способ справиться с языковым многообразием, по мнению Аннамалая, основывается на том, что индийцы судят о лингвистических способностях с сугубо практической, а не академической точки зрения. Таким образом, говоря о знании языка, они не применяют критериев, относящихся к институциональному принципу «все или ничего». Способности индийских полиглотов могут не удовлетворять образовательным или корпоративным стандартам. Но если судить исключительно по результатам использования языка – насколько легко и понятно для собеседника они могут выразить свою мысль, – их уровень владения языком придется признать вполне достаточным. Часто о такого рода языковых навыках отзываются с пренебрежением. Это, мол, «кухонный хинди». Это – «базарный телугу». Но, тот, кто дает такие оценки, занимается сравнением одноязычных яблок с многоязычными апельсинами. На самом деле «билингвы знают языки на том уровне, который им необходим», – писал видный исследователь двуязычия Франсуа Грожан.