Феномен Руси, или Народ, которого не было

Славянское начальство называлось «князьями», как о том сообщает Ибн-Хордадбех при перечислении титулатуры правителей различных народов: «Владыка ал-Ирака, которого простонародье называет Кисрой, [носит титул] шаханшах. Владыка ар-Рума, которого простонародье называет Кайсар — Басил. Все владыки тюрок, тибетцев и хазар — хаканы, кроме владыки карлуков (ал-харлух), которого называют джабгуйа, а владыка ас-Син — Багбур. Все эти владыки — потомки Афризуна. Величайший владыка Большого Хинда (ал-Хинд ал-Акбар) — балхара, т. е. владыка владык. Титул джаба носят владыки ат-Тафина, ал-Джурза, Габы, Рахмы и Камаруна, которые являются владыками земель ал-Хинда. Владыка аз-Забаджа носит титул фатиджаб, владыка ан-Нубы— кабил, владыка ал-Хабаша— ан-наджаши, владыка островов Восточного моря (ал-бахр аги-шарки) — ал-махарадж, владыка ас-Сакалиба — кназ [171].

Пространство и время. Первым упоминанием о руси (именно о руси, а не о росах) в византийских источниках, возможно, следует считать сообщение хроники Феофана (ок. 760–818): «Р.Х. 765. В сем году в мае месяце, индиктиона 12 [172], Константин [173]двинул флот из двух тысяч судов состоящий против Болгарии, и сам сев на русские судна намеревался плыть к реке Дунаю, оставив при теснинах конных военачальников, чтоб они, пользуясь оплошностью болгар, вторглись в землю их» [174].

Буквально греческие слова переводятся как «красные хеландии». Библиотекарь римского папы Анастасий, который переводил хронику Феофана на латынь (конец IX в.), перевел греческое слово именно как «красные» (rubea). Однако хорошо известно, и на это указывал, например, Г. В. Вернадский, «что, согласно русским эпическим поэмам (былинам), красный был типичным цветом русских боевых кораблей» [175]. Кроме того, выше об этом уже упоминалось, греки знали русь как , т. е. как «красных».

Дело еще и в том, что тип судна известного как хеландия (шеландия), это не что иное, как широкоизвестная черноморская шаланда, т. е. грузовое торговое судно различных размеров, которое, впрочем, не следует путать с шаландой рыболовецкой. Встречающиеся в литературе утверждения о том, что данная разновидность плавсредств представляла собой нечто вроде класса мощных боевых дредноутов Средневековья, вряд ли соответствуют действительности. В качестве боевых кораблей ромеи применяли либурны, а затем пришедшие к ним на смену дромоны, в качестве военно-транспортных использовали памфилы [176].

Пронорманнски настроенные историки утверждают, что в случае с красными хеландиями мы имеем дело с кораблями, украшенными пурпуром, как знаком императорского достоинства, каковое утверждение выглядит весьма сомнительно. Судно, на котором передвигалась императорская особа, в летописи Феофана упоминается прямо и без затей как «царское судно», т. е. без какого-либо указания цветовой палитры.

Так, в летописной статье от 646 года Феофан сообщает: «Р.Х. 646. Царь… поставил в строй римский флот для сражения; сразились и римляне побеждены; море смешалось с кровью римлян. Царь приказал другому одеться в его платье; между тем сын Вукинатора… вскочивши на царское судно, схватил царя и пересадивши его на другое чудесным образом спас, а сам мужественно стоя на царском корабле много врагов побил и благороднейший человек умер за царя. Враги окруживши его сильно со всех сторон нападали на него, думая, что это был сам царь» [177].

Таким образом, царское судно и красное судно это далеко не одно и то же понятие, как это зачастую утверждается. Посему есть основания полагать, что в своем походе против дунайских болгар Константин V просто-напросто привлек дополнительную силу, а именно русский флот, использованный в качестве вспомогательного и транспортного.

Первым из восточных авторов, который сообщал о руси, был основоположник мусульманской историографии араб ат-Табари (838–923 гг.). Он приписывал (ок. 914 г.) дербентскому правителю Шахрияру (644 г.) следующие слова: «В Баб-аль-Абвабе находился тогда царь, по имени Шахри-ар, который пошел к Абдуррахману обратно (на встречу), заключил мир с ним, чтоб не платить дани (арабам) и сказал следующее: «Я нахожусь между двумя врагами, один — Хазары, а другой — Русы, которые суть враги целому миру, в особенности же Арабам, а воевать с ними, кроме здешних людей, никто не умеет. Вместо того, чтоб мы платили дань, будем воевать с Русами сами и собственным оружием и будем их удерживать, чтоб они не вышли из своей страны. Считайте это нам данью и податью, чтоб мы ежегодно это давали». Абдуррахман ответил: надо мною есть высший повелитель, я его извещу, и он послал Шахриара с одним из своих к Сур-раке, который сказал: «Извещу об этом Омара». Когда Омар был уведомлен об этом, он дал ответ, чтоб это считалось данью. И обычай этот был введен во всех дербендах, что они не платят ни подати, ни дани, для того, чтоб они не допускали неверных к мусульманам, сами воевали бы с ними и удерживали бы их от земли мусульман» [178].